много интересного. Во Вьюрэе всё это добро давно бы сдали в музей. Тёмная резная мебель, на кровати с чёрным каркасом без балдахина лежало ярко-красное покрывало, такого же цвета на полу лежали дорожки — всего три в ряд, на темных тумбах стояли масляные лампы и подсвечники. На дубовом комоде Мелания заметила гребешок, несколько рыжих волос застряли между зубчиками. Девушка вспомнила красиво уложенные волосы Галатии огненно-красного цвета и улыбнулась. Астарот не обманул её.
Наконец Мелания заострила своё внимание на доске, поверхность которой была исписана необычными заковыристыми каракулями.
— Что это за язык? — спросила она.
— Шираат — древний язык вампиров.
— Вы говорите на нем?
— Нет. Мало кто его знает. Отец говорит на шираате с нашим дядей. Они выросли, говоря на этом языке. Но время изменило всё, и даже вампиры перешли на человеческий язык.
— А ты знаешь этот язык?
— Немного.
— А Виллоу?
Астарот пристально посмотрел на человеческую девушку — красивую с глубоким взглядом испепеляющих карих глаз, с выразительными дугами бровей, с чувственными губами, способными подарить наслаждение любому мужчине. Астарот задавался вопросом: связывало ли эту девушку и Виллоу сверхсильное чувство, чувство, которое однажды отец Акил испытал к человеку по имени Дафина?
— Виллоу тоже знает немного шираат. Но Галатия владеет им в совершенстве, — ответил вампир.
— А что там, под тканью? — осведомилась Мелания, указывая пальцем на мольберт. — Картина? Вампиры умеют рисовать?
— Мы грамотные создания. Бессмертие не должно быть скучным.
— Просто… я тоже рисую. Можно посмотреть? — Она шагнула к картине, но Астарот, за секунду преодолев расстояние между ними, схватил ее за локоть.
— Об этом лучше спросить саму Галатию, — вкрадчиво произнёс он, и Мелания отступила.
— Да, я…
Она не успела договорить, как в комнату ворвалась Галатия и бросилась к Астароту.
— Что случилось с Виллоу? — в ее голосе звучало не только беспокойство, но и страх. А потом она увидела Меланию и так и замерла на месте. Астарот с подозрительным вниманием изучал каменное лицо сестры.
— Я не знаю, — сказал он, — но эта девушка явно что-то знает. Вы знакомы?
Галатия не отвечала, лишь растерянно смотрела на Меланию, которая догадывалась, что за мысли витают в голове рыжеволосой вампирши.
— Галатия? — повторил Астарот.
Она вздрогнула.
— Как она сюда попала?
— Так вы знакомы?
И снова он не получил ответа.
— Мелания, что случилось? — спросила она, и Астарот всё понял.
— Пусть он оставит нас наедине.
— Какого дьявола, красавица! — вспылил Астарот. — Я не для того притащил тебя сюда, чтобы просто взять и уйти. Если Виллоу угрожает опасность, то я обязан знать. Ты просила Галатию, я тебе ее привёл. Выкладывай! — последние слова звучали грозно и внушительно, так что Мелания в испуге отступила назад, задев мольберт рукой. Тот покачнулся, но не упал. Зато легкая ткань слетела на пол, открыв Мелании картину.
— Это же Ранн. Где он?
— Давай так. — Астарот смягчил тон. — Ты сейчас же скажешь, что с Виллоу, а я отведу тебя к Ранну.
Галатия резко посмотрела на него.
— Прошу тебя, брат, оставь нас одних. Ты пугаешь ее. Обещаю, что расскажу, если дело будет действительно серьёзное.
Астарот кивнул, забрал руки за спину, затем свёл брови вместе и спросил:
— Кто дал ей кольцо?
— Мама.
— Мама?
— Да. Мелания может спасти наш род.
Астарот рассмеялся.
— Человек спасёт вампиров? Не смеши!
— У меня было страшное видение… — Галатия сморщилась. Рядом стояло кресло, она схватилась за его рукоятку. Мелания подошла, помочь ей сесть.
— Что с тобой, сестра? — испугался Астарот. — Что с ней? — спросил он у девушки-человека.
— Не знаю. Ей плохо.
— Вампирам не бывает плохо, — колко заметил он. — Что-то происходит.
Галатия подняла голову. Увидев только блестящие белки глаз, Мелания закричала в ужасе, отпрыгнула назад и упала. Но не остановилась, она пятилась, пока не уткнулась в стену. Астарот наконец понял, что происходит. Галатия впала в транс. Она что-то видит.
ГЛАВА 4
Акил
Акил, Брендон и Радегунда понятия не имели, что происходит в покоях Галатии, а также снаружи вне замка. Они находились в одной из башен на совете. Сбежал человек из донорского дома, а это не маленькая проблема. Если он погиб, то никакая опасность не грозила вампирской расе, но если он жив и шёл во Вьюрэй, то последствий не избежать.
Акил все ещё думал, каким образом разыскать Дафину. Сердце подсказывало, что женщина жива. Возможно, она не покинула Вьюрэй, и ребёнок, если он существует, наверняка вырос и живёт с ней. У Акила не было намерения снова встретиться с ней, но, если она всё-таки смогла от него забеременеть, то этот сын или та дочь принадлежат ему — королю вампиров Акилу.
Брендон и Радегунда говорили о Ранне. В это время Акил вспоминал бордового цвета радужку глаз, его человеческий запах с примесью, свойственную только вампирам. Первая мысль Акила, что парень попал в донорский дом совершенно случайно, упорхнула, как только почувствовал обычный человеческий страх.
Только Дафина сможет ответить на все его вопросы и развеять сомнения.
— Прошло уже несколько дней, — ворчал Брендон, — и никакого сдвига. Пока Виллоу ищет второго донора, Ранн присоединится к своему другу. Чувствую, что ничего хорошего с этого не будет. Зря ты всё это затеял, Акил.
— Я уже думал о том, чтобы остановить поиски. До сих пор тот парень не высунул носа, — спокойно сказал Акил. Он сделал жест рукой, рубин блеснул в своей оправе. — Радегунда, можешь отозвать Виллоу на холм?
Она посмотрела на мужа, затем на его брата. Ее лицо стало бледнее, чем оно есть на самом деле.
— Я пыталась переместиться к нему, Акил. У меня ничего не вышло.
Брови короля сошлись на переносице. Длинные волосы, борода и без того делали его лицо грозным, теперь оно смотрелось устрашающе.
— Что это значит?
— Я не могу пробиться туда, где находится Виллоу. И если так, то… здесь задействована магия. Что-то случилось с нашим сыном.
— Я же говорил! — воскликнул Брендон, но Акил его не слушал.
Двадцать лет назад, Акил привёл Дафину в земляную хижину к знахарке, чтобы та спрятала Дафину. Он понятия не имел, какие у Зуоры для этого методы, но понимал, что надёжнее ничего больше нет. Дафина провела в той хижине почти два месяца, потом Акил помог ей бежать. Одному дьяволу известно, чему знахарка могла научить Дафину, а та — других людей.
— Люди ничего не знают о магии, — сказал он. — Среди нас единственная знахарка, и та — особь.
— Пожалуй, надо поговорить с Астаротом. Если он не сможет послать письмо
