пятеро хорошо снаряженных воинов, похоже те самые о которых упоминал Бес. Было даже две бабы, весьма мощного телосложения. Народные мстительницы, – про себя усмехнулся я.
Возглавлял шествие Густав Шерфилд. Заместитель председателя восточных деревень. Мы давно знали друг друга, и я не раз сопровождал его в поездках на собрания совета. Так часто, что даже перестал посмеиваться над его именем. Густав меня тоже узнал, и сейчас его лицо выражало работу мысли.
Он был здравым мужиком и не любил выглядеть глупо. Уверен, он сейчас размышляет о том как разрешить сложившуюся ситуацию и при этом не наделать ошибок.
Выдержав паузу, я наконец обратился к деревенским:
– Доброго дня, путники. – с самой доброжелательной улыбкой проорал я. – Прошу простить за неудобства, телега сломалась. Вот чиним. Однако вы можете аккуратно нас обойти и продолжить свою дорогу.
– Вообще-то, мы уже пришли, – голосом в котором явно проскальзывали нотки истерики выкрикнул трактирщик.
– О, уважаемый, я вас даже и не признал. – кивнул я бородачу.
– Уважаемые господа, меня зовут Густав Шерфилд. Я старший в этих краях. – подал наконец голос Густав. – Уважаемый в наших краях трактирщик Ринвуд, заявляет что вы душегубы и головорезы.
Мне показалось, что за моей спиной послышался неприличный звук, похожий на тот что издает сдуваемый воздушный шарик. Я даже оглядываться не стал. И так все ясно.
Я поймал на себе недобрый взгляд, одного из воинов прибывших среди крестьян. Ух как смотрит не добро. Еще один воин, постарше, оглядывал растущую рядом с дорогой высокую траву и холм на котором устроились Жмот и Бегун.
– И что же заставило уважаемого Ринвуда так считать? – изображая недоумение осведомился я.
– Для начала представьтесь. – попросил Густав.
– Меня все называют Сатиром. – в тон ему ответил я.
– Тот самый Сатир, что служит у господина Вонга наемником? – уточнил Густав.
– Именно так. – подтвердил я.
Шерфилд переглянулся с трактирщиком и еще несколькими мужиками, а затем снова спросил:
– Тот самый Сатир, что неделю назад помогал выкапывать могилы в юго-западных деревнях?
На этот раз смутился я.
– Только в одной деревне, в той где я жил до этого.
По рядам крестьян прошел шепоток. Воинственности у них поубавилось.
– Узнаю тебя Сатир, ты не лжешь. – заключил Густав. – Хм, и что же заставило тебя, Сатир, вдруг вступить на путь разбоя?
Этот вопрос, почему-то разжег во мне злость.
– Я повторю свой вопрос, что заставило вас, уважаемый Густав, или не менее уважаемого трактирщика Ринсвуда, считать что я разбойник?
– Ринсвуд утверждает, что вы напали на его постояльцев. А после этого, они пропали, остались лишь кровавые следы в округе. Так Ринсвуд? – Трактирщик с остервенением закивал, не отрывая от меня своих глаз. Ему бы к доктору сходить. Такие красные глаза это ненормально. – Более того, Ринсвуд утверждает, что вы ушли с ними вместе, а вернулись один.
– Хотел бы уточнить, рассказывал ли Ринсвуд, каким образом я ушел с его постояльцами? – выдержав паузу, я продолжил. – Не думаю что мне изменяет память, но вчера, трое головорезов буквально выволокли меня за шиворот и хотели оттащить в овраг, что рядом с трактиром. Их намерения были прозрачны, обокрасть меня и убить. – я сделал еще одну паузу, глядя в упор на трактирщика. Тот вдруг растерял самоуверенность, и отвел глаза. – Я попросил бы вас, уважаемый Густав, провести расследование. Не был ли уважаемый трактирщик Ринсвуд в сговоре с бандитами.
– Что?! – взревел трактирщик. – Да эти постояльцы, уже месяц у меня столуются… столовались. И платили исправно пока ты не пришел со своими головорезами…
Густав прервал трактирщика. Он положил ему руку на плечо и что-то шепнул, от чего Ринсвуд осекся на полуслове.
– Во-первых, – рявкнул я, – не головорезы, а отряд отборных наемников, на важном задании. Во-вторых, вот те трое мужчин, – я указал на мужиков, которые вчера тоже были в таверне, – должны были видеть, как трое постояльцев уважаемого Ринсвуда напали на одного меня.
– Да ты же сам их спровоцировал, – ответил один из мужиков. – я бы тебя и сам взгрел бы.
– И потащил бы к оврагу, чтобы убить и ограбить? – на это мужик не нашелся что ответить. – Более того, пока те постояльцы, считали себя хозяевами положения, они хвалились, что у них есть еще семеро людей. Со своим отрядом, они планировали нападение на деревню.
Напряженных взглядов со стороны воинов стало заметно больше.
Мужики стоявшие рядом с бойцами, стали неуверенно коситься на своих спутников. Я заметил как Ринсвуд борется с желанием выкрикнуть что-то вроде “Брехня!”, но Густав все еще сжимал его плечо.
Тишина затянулась, и я решил продолжить.
– Как я понимаю уважаемый Густав, раз ты слышал о том как я копал могилы в своей деревне, ты знаешь и причину, по которой эти могилы пришлось копать. Так же, ты наверное в курсе, для кого мне пришлось копать.
Федей много где ездит и много с кем болтает. Вот видимо от него и наслушались разного. Особенно учитывая любовь купцов к преувеличению…
Здесь я похоже не ошибся. По рядам мужиков прошёл шепоток. Слухи в деревнях разносятся быстро.
– Но… Но тот воин. – вдруг воскликнул Ринвуд, – он рассказал что их командир настоящий головорез. Он такого понарассказывал.
– Уважаемый Густав, – игнорируя трактирщика, обратился я к председателю. – Сколько мы с тобой уже знакомы? Лет семь? Десять? Я думаю у тебя сложилось личное мнение обо мне. – Шерфилд неопределенно кивнул. – Против твоего мнения, пересказанные трактирщику впечатления наемника новичка, который впервые в моем отряде.
Подхихикивания за моей спиной резко оборвались.
– Я рад бы последовать с вами в деревню и помочь разобраться с тем, что у вас там происходит. Но как я уже говорил, у нас важное дело, мы сопровождаем благородного господина. Возможно на обратном пути я посещу вас.
Повисла долгая тишина.
Тот самый воин, что до этого сверлил меня взглядом, приблизился к Густаву и что-то начал тому говорить. Шерфилд напряжённо слушал, в мужики вокруг них согласно закивали.
– Господин Шерфилд, – я специально использовал более уважительную форму обращения. – Думаю вы не забыли правила
