тревогу. Мерно проносятся улицы. Таксист решил включить негромкую музыку, когда понял, что откровенничать я не намерена.
А я была уничтожена на 99 %. Во мне не осталось ни одного живого места. Перед глазами были только его налитые кровью глаза, раздутые ноздри и сжатые кулаки.
Думала что наорет и сможем поговорить. Смогу рассказать все как есть.
Но то, что он со мной сделал — невыносимо. Он унизил меня максимально, физически, душевно, на всех возможных уровнях. Он ненавидел меня в этот момент так искренне, всей душой. Настолько, что если бы я хоть попробовала сопротивляться — убил бы.
Все четко прочитала в его глазах.
Ненавижу его за это. Никогда не прошу.
Горячие слезы снова полились как из открытого крана с водой. Но это были не слезы истерики. Это были слезы полного разочарования в жизни, в мужчинах, в доброте.
Я не позволю себе больше любить. Никогда. Заблокирую эту функцию за ненадобностью. Удалю.
Не позволю больше себя обижать.
Осталось только выбраться. Выкарабкаться отсюда.
Как никогда захотелось в мамины объятия. В теплые нежные руки, которые меня точно любят и никогда не сделают больно.
Таксист остановился спустя час нашей поездки. Коротко сообщил, что мы на месте. Намекнул, что мне пора бы уходить.
Я горячо и коротко поблагодарила его. Ещё раз сокрушилась, что у меня сейчас нет ни копейки, но он только махнул рукой. Посоветовал не ввязываться в неприятности и удачи.
Вышла из машины, немного успокоившись. Скривилась от боли сразу как ступила ногой на идеально ровную дорогу. Отдала плед и убрала пакет, на котором стояли мои ноги, чтобы не запачкать кровью коврики.
Ещё раз искренне поблагодарила таксиста и отправилась к двери в подъезд. Дяденька-таксист не уезжал, только стоял и смотрел мне вслед.
Большой многоквартирный дом выглядел вполне прилично. Ночная тишина и холод пронизывали насквозь. Ни одной живой души вокруг.
Кое-как поднялась по ступеням, оставляя за собой кровавые следы. Набрала номер квартиры и затряслась от страха. Если мне никто не откроет — я точно умру. Несколько секунд показались вечностью. Когда я услышала голос Салли чуть не расплакалась навзрыд.
Лифт приехал быстро, я поднялась на нужный этаж и увидела в приоткрытых дверях сонную Салли. Она ждала меня.
Увидела, как ее глаза округлились от удивления и шепот: «Марго, бедная, что с тобой случилось?».
Слезы снова подступили к глазам и боль пронзила тело. Силы покидали меня с каждым шагом. Адреналиновый запал кончался, сменяясь острой потребностью в отдыхе.
Салли пропустила меня в свою квартиру онемев от ужаса.
Виски било молоточками: я в безопасности.
Глава 13
Павел Александрович Пуров
Сон только ухудшил ситуацию. Я проспал до полудня. Отключился так, что не слышал ни одного звонка.
Ещё окончательно не проснувшись начал шарить руками по кровати. Обычно так начиналось каждое утро. Искал Маргариту, чтобы схватить и притянуть к себе.
Но было пусто.
Ее нет. Сел на кровати как от удара. События ночи и вчерашнего вечера всплывали и душили меня.
Схватился за голову руками и зарычал от бессилия.
Где ты, девочка?
Телефон! Дофига пропущенных. Вдруг что-то узнали, вдруг ее нашли?
Руки дрожали страшно, кровь била по вискам.
10 пропущенных от опера. Набираю.
— Павел…
— Маргариту нашли? — бешено перебиваю как только слышу его голос.
Милая, найдись. Прошу!
— Нет, по Маргарите пока ничего. Мне жаль. Но есть кое-что по Романову.
— Что там? — возвращаюсь к деловому тону. Хотя на Романова в этот момент мне просто насрать.
— В общем мы выяснили, что он приезжал в эмираты, остановился в гостинице и встретился там с какой-то блондинкой. но потом улетел.
— Что за блондинка?
— Пока выясняем. Ждём официальное разрешение на изъятие видео с камер.
— Ясно. Спасибо, что держите в курсе.
— Вы, как активный участник дела имеете право знать.
— Маргариту найдите! Что ещё можно сделать? Я на все готов. Может на телек ориентировку? Или ещё что? Только скажите!
— Можно обратиться, но должно пройти не меньше трех суток.
Убираю телефон от уха и матерюсь.
— Ладно, понял. Отбой.
Где же мне тебя искать. Где ты малыш?
Звонок от Салли, какого хрена? Сбрасываю, вообще не до массажа сейчас.
Иду в душ. Холодными струями пытаюсь придать себе бодрость духа. Хочется захлебнуться.
Какой же я мудак… Она хотела поговорить. Хотела рассказать, она кричала, что не виновата. Даже высказаться не дал.
Мужик херов!
Выхожу из душа, телефон звонит снова: Салли. Да что тебе то, блять надо?
Снова скидываю. Раздражаюсь.
Нужно поднимать Мулу и снова ехать. Может быть всё-таки что-то увидим, что не смогли найти ночью.
Не могу сидеть, черти поджигают. Нога дергается опять, как в детстве.
Телефон пищит снова. СМС от Салли:
«Павел Александрович, добрый день! Ко мне вчера приехала Маргарита, она в ужасном состоянии. Она просила вам не звонить, но я не знаю к кому ещё обратиться. Она не рассказывает ничего…».
Дрожь бьёт. Накрывает. Нашлась. Девочка нашлась. Судорожно набираю Салли.
— Как она сейчас? — спрашиваю сходу, голос дрожит.
— Она спит. Всю ночь проплакала. У нее все ноги изрезаны, приехала ночью, живого места нет… Я не знаю что случилось.
— Напиши адрес, я скоро буду.
— Хорошо.
Одеваюсь как в тумане. Ору еще с третьего этажа Мулу, пока спускаюсь по ступенькам.
Он сонный уже стоит и пьет кофе за стойкой. Смотрит тревожно:
— Маргарита нашлась? — срывается ко мне. Весь на нервах.
— Да, едем.
Без лишних слов заливает в себя недопитый кофе. И мы вылетаем на улицу. Сил ждать нет, вместе идем в гараж.
Девочка, милая, все будет хорошо. Главное, что ты жива, что ты нашлась, остальное все поправимо.
Вместе с тем, ловлю себя на страхе. Первый раз в жизни боюсь до трясучки. Боюсь ее увидеть, боюсь реакции на меня.
Как мне вымолить ее прощение, как вернуть все назад?
Рычу. Кулаки сжимаются. Ненавижу себя!
Похер как. Вымолю, выпрошу ее. Все сделаю, в лепешку разобьюсь, только бы вернулась, только бы простила…
Что ей сказать? Как ей объяснить?
Нет оправданий. Никаких оправданий для моих действий и слов не найти.
Едем, а на подкорке: не простит, никогда не простит.
Доверилась мне, отдалась полностью. Да я уверен, что она меня любила…
Но что теперь? Я все убил, похерил самое важное. Самое главное в жизни так бездарно просрал…
Огнем горит внутри. Хочется рыдать. Блять, да что я наделал…
НЕТ! НЕ ОТДАМ!
Будет моей, будет со мной. Иначе сдохну. Без нее умру.
***
Маргарита Куприна
Кто-то теребит меня за плечо. Отдает болью. Не
