будет контролировать мальчика, если Волослав погибнет?
– Подари ей цветы, – проурчала Танюша.
Кто о чём, а женщина об отношениях.
– Хорошо, как-нибудь подарю, – улыбнулся Волослав.
Потом воин выбросил всё из головы и снова закрыл глаза. Едва он уснул, в кармане завибрировал телефон. Воин быстро достал его и шёпотом ответил:
– Говори!
– Хочу кое-что показать, – сообщил голос Могальта.
– Стоящее?
– Ты такого ещё не видел.
– Ты дома?
– Да, в Питере.
– Иду! – сказал Волослав и аккуратно поднял Танюшу.
Положить её на кресло воин не успел. Появился Платон. Домовой забрал её, кивнул и исчез. Волослав немного потянулся и понял, что зря забросил растяжку. По дороге к выходу, он зашёл на кухню. Сунул в рот шоколадку и ушёл. Выйдя из поместья, Волослав глубоко вдохнул и сделал шаг в сторону Петербурга. Он оказался недалеко от квартиры Могальта. Квартал пришлось пройти пешком.
Дверь в парадную была открыта, будто ждала Волослава. Воин поднялся на второй этаж, где Могальт снимал пару комнат. Едва он постучал в дверь, Могальт её открыл. Он был начисто выбрит. Одет в отглаженную белую рубашку, застёгнутую на все пуговицы. Выглядел от иголочки. Волослав всегда отмечал в Могальте аристократические наклонности.
– Привет, – хитро улыбнулся старый враг.
Волослав кивнул и вошёл. Жильё тёмного колдуна было куда беднее, чем ожидал увидеть воин. Нет, Волослав не ожидал увидеть дорогие вещи или побрякушки. Он ожидал увидеть комнату, заставленную древними артефактами. Волослав точно знал, что у него их много. В своё время он выкупил все реликвии, оставшиеся от Греческих Богов. А сломанный посох Аида даже превратил в оружие.
– А где твоя коллекция? – поинтересовался Волослав.
– Ты о чём?
– Ты ведь скупил все...
– Ааа... Всё в тайнике. Не хватало ещё хранить дорогие и опасные предметы в Петербурге.
Волослав кивнул. Аргумент был верным. Волослав всегда жалел, о том, что живёт на подземелье Кощея. Конечно было ещё несколько тайников, однако самое основное хранилось под поместьем. Расчёт был на то, что не найдётся настолько наглого и самоуверенного в себе колдуна, чтобы пробраться в поместье.
Просторной комната, куда пригласил Могальт, была кабинетом. Мебель была кедровая, сделанная не так уж и давно. В жилище могущественного пользователя магии не было и намёка на олис. Это даже огорчило Волослава. Никто не распознал бы в преподавателе истории колдуна. Даже Волослав оставался бы в неведении, если бы не случайность десятью годами ранее.
– Так сколько тебе лет? – напрямую спросил Волослав.
Могальт вздохнул. Что-то прикидывая, он взглянул на воина. Он будто решал, стоит говорить или нет.
– Мне почти две тысячи лет, – наконец выдавил колдун.
– И всё это время, ты...
– Я рос. Копил опыт и силу, – честно ответил Могальт.
Волослав не скрыл своего недовольства. Он ещё раз оглядел кабинет.
– Что ты хотел показать? – напомнил Волослав.
– Молодой! – позвал тёмный колдун.
Из второй комнаты вышел заспанный юноша лет двадцати. На улице как-никак была ночь. Черноволосый парень недовольно оглядел гостя.
– Касиус, покажи этому дяде на что ты способен, – с издёвкой сказал Могальт. После чего он перевёл взгляд на Волослава и снизив тон буркнул: – Ставлю трезубец Зевса на то, что против его силы ты не продержишься и тридцати секунд.
– Силы суккуба? – едва не рассмеялся Волослав, – принимается!
Волослав стал перед студентом. Он точно определил, что парень суккуб не в первом поколении. Да, сила ярко выраженная, но одолеть самого Волослава. Это смешно. Ещё в первую сотню лет жизни, Волослав обуздал все животные инстинкты. Именно это помогло ему контролировать себя в шкуре Волка. Иначе, он до скончания века бегал бы за какой-нибудь волчицей. Могальт оскорблённо повернулся.
– Ты не поставишь ничего взамен? – скромно поинтересовался колдун.
– Нет, – победоносно ответил Волослав. Ведь сейчас ему на халяву достанется трезубец самого Зевса. На минуточку, очень могущественный артефакт. Воин и мечтать не мог о таком ценном оружии. Трезубец займёт особое место среди мечей богатырей.
– Погоди, но так не честно! Я поставил нечто дорогое, – возмутился колдун.
– Ага, – кивнул Волослав.
Могальт поморщился. Конечно, за язык его никто не тянул. Он и сам хотел обзавестись чем-то на халяву. Чем-то, что поставит равный ему по силе и по могуществу. Только поэтому и предложил спор. Тёмный колдун недовольно хмыкнул и кивнул Касиусу.
Волослав был готов к чему угодно. Он отлично знал, как работает магия суккуба. Она имеет специфическую природу. Не раз он отдыхал в компании суккуба, но такого он не ждал. Последнее, что воин чётко запомнил, как магия Касиуса прошла сквозь его защитные магические сферы. Прошла без сопротивления, будто защиты и вовсе не было. Потом постыдное блаженство. Сознание окутало расслабленность. Волослав ещё не раз вспомнит этот миг, когда ему было всё равно. Всё равно абсолютно на всё. На мир, на брата, на ученика, на друзей и на врагов. Воин чувствовал пронизывающую его мироздание любовь и радость. От счастья он даже прослезился. Комната Могальта и томный черноволосый суккуб давно утратили черты. Воин потерял ощущение времени. Сколько прошло? Час? Год? Век? Вдруг, Волослава отпустило. Послышался злорадный хохот Могальта. Воин вскочил на ноги. Магия, окружающая его снова проявилась огненными кольцами.
– Могальт, какого...? Кого ты мне подсунул?
– Могальт? – испугался Касиус. Видимо, суккуб до сих пор не понял, кто на самом деле его преподаватель истории. А теперь, когда узнал, церемониться не стал.
– Касиус, я... – Могальт не успел закончить. Он был вынужден среагировать. Его защитная техника тоже проявилась. В отличие от Волослава, тёмного колдуна окутывала огненная паутина.
Однако максимальная защита не спасла ни Волослава, ни Могальта.
Ученик Кощея опомнился, лёжа на полу. Он с трудом повернул голову. Рядом головой к голове лежал Могальт. Поверженный колдун отрешённо смотрел в потолок.
Над ними обоими стоял Касиус и заносил очередной удар своей убийственно прекрасной магией.
– Стой! – Волослав едва успел выставить руку. – Не надо. Я Волослав, я основатель комитета мировой безопасности.
Касиус задумался и не стал добивать, заколебался. Но Волослав чувствовал, что и первый удар, которым жахнул мальчишка, легко убил бы воина, не будь он привязан к бессмертию Кощея. А может быть и убил. «Какой позор, умереть от счастья», – подумал воин. Волославу стало бы тошно, но остаточный эффект от удара ещё не давал
