«Моисей», был высоким, атлетически сложенным мужчиной неопределенного возраста.
Способность мимикрировать, пожалуй, была его основной отличительной чертой. Это был настоящий человек-хамелеон.
Именно ему Шахов поручил вести круглосуточное наблюдение за Дроздовым, снабдив всеми необходимыми для этого полномочиями.
— Я не буду говорить банальностей типа того, что он должен быть жив и невредим или ни один волос не должен упасть с его головы, — сказал в заключение инструктажа Шахов. — Это подразумевается точно так же, как наше с вами дыхание. Вы меня хорошо поняли?
Агент Моисей кивнул.
— Еще раз спрашиваю — хорошо поняли?
Агент кивнул второй раз.
Он так и не произнес ни единого слова. Где-то шестым чувством он ощущал, что наступит момент и ему придется Дроздова ликвидировать. Так было уже много раз.
А Моисей редко ошибался…
3
Дервиш остановил свою машину возле обычного дома из красного кирпича. За последние годы в Москве в основном строили только такие, и было непонятно — то ли это дань моде, то ли действительно мэр заботился о своих подопечных. Дервиш, например, считал, что такие дома воздвигают по одной причине: легче украсть кирпич на дачи…
В этом доме жил старый приятель Дервиша, которого все называли только по прозвищу — Гамлет.
Потому что он был вор в законе.
4
Старый вор в законе Гамлет уже ничему не удивлялся. За последние десять лет случилось столько всего, что скажи сейчас Гамлету: «Эй, брат, слышал, Президент от СПИДа умер?», он спокойно воспринял бы и эту новость, пожал плечами и вновь уткнулся в телевизор…
Больше всего в Москве Гамлета поразил именно телевизор. Не сам по себе и не своей маркой — таких «Сони» и у них на зоне было навалом (один даже был в БУРе[2]). Нет, телевизор поразил другим — обилием программ.
Десяток каналов, включая кабельный и спутниковые, каждый день выдавали гигантскую порцию информации. И выдавали так лихо, что невозможно было оторваться. Целыми днями Гамлет валялся на продавленном диване и щелкал кнопками. До тех пор, пока не нужно было заниматься «делами»…
И вот сейчас, когда ему передали, что его ждет какой-то странный человек, назвавшийся Дервишем, Гамлет лишь кивнул и вновь уставился в экран.
Показывали какой-то документальный фильм, названия которого Гамлет не знал (включил поздно). Известный на всю страну режиссер, который последний понял, что так жить нельзя, и за последние годы менял «окраску», как хамелеон, беседовал с пацанами в детском приемнике.
«…— Ребята, какие профессии вам нравятся? Кто кем хочет быть?
— Кооператором!
— Кооператором!
— А ты?
— Нет, я кооператором не буду.
— А кем ты хочешь стать?
— Коммерсантом.
— Почему?
— Ну… денег много…
— А ты думаешь, коммерсанты — это те, которые в ларьках работают?
— Нет, почему, можно магазин открыть… Одежду всякую продавать…
— А я уже работал в ларьке. У брата. Два «лимона» стырил и убежал…»
Не выдержав, Гамлет криво усмехнулся.
«…— И что ты с ними сделал?
— Пропил, проел…
— Как тебя зовут?
— Антон
— Разве может человек с таким именем быть бандитом?
— Может!
— Знаешь, был писатель с таким, как у тебя, именем, Антон… Кто подскажет?
— Пушкин!
— Нет, не Пушкин, Антон Павлович Чехов. Кто из вас хочет стать писателем?
— Писателем неинтересно.
— А космонавтом?
— Чего?!
— Шофером?
— Я! Я хочу быть шофером.
— Почему?
— Там «шару» всегда можно сделать!..
— Ты воруешь?
— Ага.
— Тебе что, в тюрьму хочется?
— Не, на воле лучше…»
За спиной Гамлета раздался осторожный шорох. Он обернулся, уже зная, кого увидит. Это был Немой. Слуга. Телохранитель. Левая и правая рука дьявола. Тот, кому Гамлет мог доверить свою жизнь. И даже жизнь дочерей…
«Вас ждут», — показал Немой.
— Знаю.
«Он волнуется»
— Ничего страшного.
«Это не простой человек».
— Ступай! — чуть раздраженно приказал Гамлет. И вновь уставился в экран телевизора, где режиссер «пытал» ребятишек дальше:
«…— Ты думаешь, можно воровать и не попасть в тюрьму?
— Можно!..
— Можно!..
— Можно, но только осторожно!..
— А если попадешь, что ты там будешь делать?
— Перстаки.
— Перстаки? Что это такое?
— Наколки на пальцах.
— А потом, когда выйдешь из тюрьмы?
— Можно в Китай поехать.
— Там что будешь делать?
— Китайцев «бомбить», что еще!
— Китайцы богатые?
— Богатые…
— Поднимите руки — кто курит?
— Тут все курят, дядя.
— А ты, Леночка?
— Я с семи лет курю…»
Гамлет резко нажал на кнопку, экран послушно умер и стал черным. Некоторое время старый вор сидел, бессильно уронив руки и опустив голову. Так обычно сидят раскаявшиеся преступники в добротно сделанных фильмах. Но так никогда не бывает на самом деле. По крайней мере, Гамлет не видел…
Надо было идти. В соседней комнате его ждали.
Гамлет знал, кто его ждет. А главное — зачем ждет. И поэтому всячески оттягивал эту встречу. Нет, он, конечно же, не боялся. Чего может бояться человек его ранга? По большому счету — ничего.
А остальных «счетов» Гамлет не признавал…
Резко выдохнув, как будто шел на большую глубину, Гамлет поднялся и направился в гостиную, где его ждали.
Дервиш отказался от угощения, сказал, что пить не может — за рулем.
И снова требовательно посмотрел на старого вора. Ждал его ответа…
Вчера у них была предварительная встреча, и Дервиш рассказал, что ему нужно от Гамлета. Тот не стал делать больших глаз, морщинить лоб, вскидывать брови, охать и ахать. Напротив — стал очень серьезным, опустил большую лохматую голову.
— Ты должен помочь мне, Гамлет, — еще раз повторил Дервиш.
Ничего себе, помочь! Отправить десяток «быков» на верную гибель. Это же «вилы»…
Будь на месте Дервиша кто-нибудь другой, Гамлет бы знал, как ответить: если фраер залетный, мигнул бы глазом — и нет больше фраера, вмиг его «опустит» Немой; ну а если «полнота» попадется, тут уж сам Гамлет объяснит, что распоряжаться жизнями своих ребят ради такой пустячной забавы он не вправе.
Но Дервиш!
Это был единственный человек, которому когда-то Гамлет дал «золотое слово вора», что один раз в жизни сделает все. Потому что Дервиш спас его девочек — близняшек Анну и Марию, его кровиночек, его смысл на этой проклятой Богом и Сатаной земле. Спас Дервиш близняшек, и все — в кабале теперь Гамлет, в вечной кабале…
Правда, кабала эта состоит всего из одного желания. Вернее — из жертвоприношения.
Но он не варвар!
Он — Гамлет! Вор в законе. Он знаменитый тбилисский карманник Самвал Гаспарянц. Его все знают, он всех знает. И Тимура знал. И Гогу Барачинского. И Гиви Кантария. И Отарика…
Всех!
— Я жду
