– Тебе она тоже кажется странной? – уточнил Нант, поймав мой взгляд.
– Тоже заметил? – хмыкнул я, пытаясь уловить хотя бы один ее взор. Но она стояла с показной любезностью и скукой в глазах, покорно слушая щебетание Силены.
– Трудно не заметить, – согласился дроу. – Помимо всего прочего, тебе не кажется странным то, как вовремя они подоспели и ловко расправились с бандитами? Ладно, рабы, но она!
– Мало ли какие повадки у среднего класса… Мы же не знаем ее истории, – тем не менее нахмурившись, ответил я. – Хотя место и время, когда она решила путешествовать, не могут не натолкнуть на определенные мысли.
– Думаешь, причастна к нападению? – ухватился за мою мысль Нант.
– Не могу утверждать, но допускаю это как возможный вариант.
Тут вспомнился эпизод нашей с ней первой встречи, и я невольно поморщился. Если Белла со своими так расправилась, мне уже жаль ее врагов. Хотя, должен признать, что эльфийка только вырубила бандитов, а не убила. Хотя могла…
– Нужно узнать точнее. Не хочу рисковать… – начал было он, а я почувствовал злость.
– Не хочешь рисковать, значит? – понизил я голос и зло прищурился. – Нужно было думать об этом раньше, когда потакал Силене, позволяя ей не только задерживать нас, но и кричать на всех углах о своей исключительности, привлекая всеобщее внимание.
Темный виновато отвел глаза и тяжело вздохнул, признавая свою вину.
– Сейчас уже ничего не поделаешь. Нужно разбираться с тем, что есть, – поморщился он. Я невесело ухмыльнулся и спросил:
– Есть предложения?
– Нужно разговорить Беллу. Попытаться выведать информацию. Для этого, возможно, нужно ее очаровать.
– Вот как? – заинтересованные нотки против воли проскользнули в моем голосе, и я вновь оценивающе посмотрел на девушку. Очаровывать ее будет приятно…
– Я этим займусь, – неожиданно выдал Нант. Пораженно повернулся к нему в немом изумлении. Это точно говорит мой друг? Тот, который со своей жены пылинки сдувает и чуть ли не молится на нее?
– Поясни, – прищурился, почувствовав непонятное раздражение от мысли, что Беллу буду очаровывать не я.
– Судя по всему, она предпочитает темных, – пожал он плечами с легкой улыбкой.
– С чего такой вывод? – нахмурился я. Мысль, что могу ее не привлекать из-за расовой принадлежности, меня смущала.
– Ее рабы. Среди них нет ни одного чистокровного светлого. Вполне логично предположить, что выбрала она их себе не просто из практичных соображений. Вероятно, и в постели Белла предпочитает именно темных. Пусть даже и не чистокровных.
Доля логики в его словах была, но я почему-то продолжал упрямиться:
– А как на это отреагирует Силена, ты не подумал? В отличие от тебя, мы с ней не связаны ни ребенком, ни узами брака. С меня и спросу меньше.
– Это же понарошку, – со странным выражением заметил он, внимательно смотря на новую знакомую. – Уверен, Силена поймет, когда мы объясним ей наши мотивы.
Я фыркнул, уверенный в обратном, но спорить не стал. Пусть попробует. Не получится – в игру вступлю я. И у него не получилось. Мало того, что девушка его чуть ли не высмеяла, так и Силена смотрела на Нанта очень нехорошо. Чувствую, у них будет долгий разговор. Но признался себе, что глубоко внутри радовался неудаче друга. И это вообще ни в какие ворота, если вспомнить, что в первую очередь я – Страж и должен думать о деле…
А после с недоумением и некоторой завистью смотрел за тем, как быстро и ловко девушка и двое ее рабов разбили лагерь. Причем действовали они сообща, слаженно. Даже сама Белла не увиливала от работы, сваливая все на своих мужчин. Пока один крепил обычный гамак, второй разводил костер, она сходила к ручью с небольшим котелком и стала… готовить. Сама. Я, конечно, знал, что в среднем классе порядки иные и женщин воспитывают иначе, но не подозревал, что настолько. Да и с рабами она общалась вполне уважительно. Еще ни разу я не слышал от нее окрика, приказа или грубого слова в их адрес.
Против воли посмотрел на Избранную, которая вот уже полчаса раздавала указания и костерила на чем свет стоит своих выживших рабов. Мне даже стало их жалко… хоть я и понимал, что при помощи дроу и полукровки было бы гораздо удобнее и быстрее собрать палатку, но девушка не посчитала нужным предложить помощь своих рабов, а я решил, что просить о ней мне помешает гордость. Почувствовал некоторую злость и даже зависть.
Когда мы управимся, они уже будут ужинать, а нам только предстоит разжиться пищей, так как запасы наши пропали при падении кареты, а есть горячо любимые фрукты Силены мне, откровенно говоря, не хочется.
К моему большому изумлению, Белла не пожадничала и предложила поужинать с ними. Зная, что кашу варила она, мы с Нантом замешкались. Голод утверждал, что нужно есть, что дают. Тем более если в ЭТОМ есть мясо. А чувство самосохранения, которое упорно твердило, что женщины готовить в принципе не умеют, заставляло задуматься.
Голод победил, и я решил рискнуть, ободренный видом довольных и с аппетитом уплетавших кашу рабов девушки. Хотя и понимал, что как рабы они не могут реагировать на действия хозяйки никак, кроме как «восторженно», но запах из котелка был приятным.
Нант последовал моему примеру, и вскоре мы уплетали хоть и простую, но до странности вкусную овсянку с необычным соленым мясом птицы, мимолетно радуясь, что можно ненадолго забыть о правилах приличия. Силена за столиком, с ножом и вилкой посреди леса смотрелась просто нелепо.
Тем ярче был контраст между девушками. И в который раз отметил, что Белла мне нравится больше. Не в плане внешности, хотя я не мог не признать, что она удивительно красивая эльфийка. Но я все же предпочитал более миловидных, нежных и утонченных девушек, с невинными чертами лица. Беллу невинной никак не назовешь, а в необычных глазах светила тоска и усталость, указывающие, что повидать за свою жизнь ей пришлось немало.
Может в этом и смысл? Может, Белла была послана, чтобы соблазнить нас с Нантом, усыпляя бдительность, чтобы добраться до Силены? Вот только способ соблазнения, если это вообще входило в ее планы, был более чем странным. Иначе как объяснить то, что всем своим видом и словами она пыталась отделаться от нашего внимания, предлагая разойтись по своим делам, чтобы завтра, наконец, расстаться.
Когда Белла упомянула, что мы, вероятно, больше никогда не встретимся, вместо подозрительности или безразличия я вдруг почувствовал неудовольствие. Неожиданно мне подумалось, что хочу увидеть ее вновь. Возможно, узнать лучше.
А еще почувствовал иррациональное желание увидеть, как она мне улыбается. Не так, как следует улыбаться аристократкам, вежливо и натянуто, а так, как Белла мимолетно улыбалась своим рабам, – искренне, радостно и благодарно.
Мысль о том, что рабы не просто так ей безгранично преданны и смотрят со скрытым обожанием, прочно поселилась в моем сознании. Узнал о том, что она вдова. Новость, что Белле докучали женихи и ей пришлось практически бежать, была неприятной, но пояснение, что она ищет лучшей жизни, было уже более ясным.
