– Влад, ты чо, сдурел?
– Куда идти?
– Да на фиг это дело!
– Финиш, блин!
– А кто потащит раненых?
– Не, я точно никуда не пойду! Рокотов поднял руку, призывая собравшихся к спокойствию.
– Значит, так. О демократии и возможности выбора делегатов забудьте. Наш поход еще не окончен, и я продолжаю оставаться единственным командиром. Надеюсь, не забыли, что каждый из вас обещал признавать принцип единоначалия? – Биолог обвел взглядом притихших бойцов. – То-то… Далее. Ослаблять отходящий отряд мы не можем. Поэтому Никита и Миша идут однозначно. Как и все без исключения экс-заложники… Кто-то должен будет нести Дениса и Семена. Двое носилок в две смены – восемь человек… С Мишей уходит Митя, с Егором – Ираклий. Отец Владимир и его коллега, а равно – Жора, не могут считаться полноценными боевыми единицами. Соответственно, тут им делать нечего… Как и остальным освобожденным. По причинам зело прозаическим, главная из которых – отсутствие физических сил… Магомед, сиди смирно!
Воспитанный в традициях уважения старших ингушский юноша быстро захлопнул рот. Спорить с Рокотовым он не посмел, хотя его горячая кровь мгновенно вскипела от того, что ему было отказано в возможности остаться и принять бой.
– Не надо думать, что обратный путь легче, чем была дорога сюда, – после секундной паузы продолжил Владислав. – Нам важен любой этап операции. Просто одни занимаются одним делом, другие – другим. Вот и все… Хочу напомнить гражданам казакам, что нашей задачей было освобождение Мити, Ираклия и его товарищей по несчастью и доставка их целыми и невредимыми в безопасное место. Эта задача выполнена? Только наполовину… Так что митинг считается закрытым. Обсуждать нечего. Со мной остаются Кузьмич, отец Арсений, Вася, Гоги, Данила и Виталик. Остальные после проведения несложных работ отправляются в обратный путь…
– Каких работ? – прогудел Веселовский.
– Надо кое-что доставить поближе ко входу в пещеру, – объяснил биолог.
– Понятно, – Миша Чубаров встал. – Так, мужики. Влад прав, хорош дурью маяться. Толпой здесь действительно делать нечего. Давай, командир, ставь задачи…
– А поручения будут простыми, – Рокотов оглянулся на раскинувшийся за его спиной полуразрушенный аул. – Подогнать один из бензовозов с солярой, подтащить пару дизель-генераторов, привезти катушку кабеля и отгрузить со склада у скорняжной мастерской всю соль, которую вы найдете. А мы с Виталиком и Толей пошли разбираться с оружием… Да, еще! Не забудьте пару тачек или тележек. И не надо перенапрягаться. Пикапов и джипов тут в избытке, так что все грузы возите на них…
Янут опустился на корточки рядом с Рокотовым, рисующим на листе бумаге замысловатые схемы, и заглянул биологу через плечо.
– Соль привезли…
– Отлично! – Влад отвлекся от работы и указал пальцем на площадку возле пирса. – Сюда затаскивайте. Кабель протянули?
– Как ты и говорил, в четыре нитки.
– Добро. Теперь найди мне пяток листов кровельного железа, причем новых и некрашеных. Кроме этого – отпили четыре деревянных бруска по полтора метра длиной. Подбери толщиной сантиметров в десять, не больше. Я видел тут недалеко сваленные стройматериалы, там должно быть…
– Ясно. – Виталий отошел.
Владислав вернулся к своим расчетам и замурлыкал себе под нос какой-то непонятный мотивчик.
* * *
– И что это будет? – Рудометов наконец скрепил вместе два железных листа и два деревянных бруска, обмотав их пеньковой веревкой.
– Гоги, ты кипятильник из бритвенных лезвий и спичек никогда не делал? – вопросом на вопрос отреагировал Рокотов.
– Опа! – удивился снайпер. – Я так и подумал, но решил, что сошел с ума.
– Ничего подобного. Это и есть кипятильник. Только большой…
Отец Арсений, Кузьмич и Лукашевич заволокли на каменистую гряду, возвышающуюся над кромкой воды, очередной крупнокалиберный пулемет и принялись крепить его на треноге.
– Мешки с песком не забудьте, – напомнил Влад.
– Песок щас подвезут. – Пышкин присел на огромный валун и расстегнул куртку.
Биолог закрепил в отверстиях металлических листов оголенные концы кабеля, поставил между ними деревянную распорку, перетянул куском капронового шнура и пламенем зажигалки оплавил узлы.
– Всё, стоит намертво. Взяли с двух сторон и потащили в конец причала…
Конструкция без всплеска ушла в воду. Рокотов стравил метров семь кабеля и обвязал его о выступающее бревно, служившее кнехтом для швартовки подводной лодки.
– Готово. Давай, Гоги, топай к генератору и врубай ток.
Рудометов задумчиво посмотрел на темную поверхность озера, в котором отражались огоньки ламп, и почесал затылок.
– Слушай, Влад… А что, если врезать напряжением?
– Просто опустить провода в воду и дать ток?
– Ага…
– Может не сработать. Лодки обычно неплохо изолируют. Да и коротнёт… Только генератор сожжем. Мы на секундный эффект рассчитывать не можем, нам надо их сбить с толку минимум на полминуты.
– Черт…
– Не переживай. Наш способ как раз и должен это обеспечить.
– А времени хватит для нагрева?
– В четыре кипятильника, почти двадцать часов, – прикинул Рокотов. – Тут объем примерно триста тысяч кубометров… Что-то мы сделаем. Про соль не забудь… Я думаю, получится. По крайней мере у нас будет шанс.
– Хотелось бы…
Из коридора вышел Егор Туманишвили, катящий перед собой тележку с тремя мешками песка.
* * *
Балансирующий на краю наспех сбитого из четырех бревен плота Миша Чубаров стравил веревку. Привязанный к импровизированному глубиномеру груз опустился на дно подземного озера. Казак подпустил еще пару метров троса, убедился, что кусок железной арматуры не скатывается ни в какую подводную расщелину, и дал отмашку Веселовскому, исполнявшему роль кормчего.
Алексей пошуровал обломком доски, и плот медленно отплыл назад.
Веревка натянулась.
– Хорош, – сказал Чубаров.
Веселовский сделал несколько гребков доской и остановил движение плота.
Михаил перехватил веревку поудобнее, отрезал лишний кусок, завязал на конце узел, лег грудью на край бревна и принялся вытягивать со дна груз.
На берегу их уже ждал Рокотов с рулеткой в руках.
Арматурину отвязали и отбросили в сторону, а мокрую веревку растянули вдоль берега и измерили. Получилось тридцать четыре метра.
– Грубо говоря – сорок, – подытожил Влад. – Как я примерно и предполагал…
– Еще отсюда метров двадцать пять, – копающийся во внутренностях маленькой динамо-машины Кузьмич поднял голову. – И по бережку накинь десяток.
