Первые тридцать секунд ничего не происходило. Аппарат гудел, но вода в емкость не поступала. Обозленный Мыльцев пнул глупую машину ногой.
Как оказалось, не зря.
Внутри технического чуда что то щелкнуло, и из малозаметного отверстия в центре корпуса ударила мощная струя. Старлея выбросило в коридор, где он сшиб с ног и супругу, и прапорщика. Вода била фонтаном, в считанные мгновения затопив ванную вместе с кухней, и останавливаться не собиралась. Прапорщик Вася предпринял героическую попытку заткнуть отверстие собственным телом, для чего с утробным криком бросился на агрегат, но поскользнулся и упал на раковину, превратив ее в груду фаянсовых осколков. Грохот смешался с воплем домохозяйки, лишившейся стоящих на полочке перед раковиной дефицитных французских духов. Мокрый и благоухающий женским парфюмом «Матросов» попытался было выдернуть шланг из переходника, однако давление воды внезапно усилилось, и прапорщика смыло в коридор.
Потопу пришел конец только тогда, когда технически подкованный и нежданно негаданно протрезвевший Борис догадался отрубить электропитание.
Агрегат в последний раз изверг из себя воду и затих.
А в дверь уже барабанили соседи снизу... Разбирательство было недолгим. Как оказалось, два следопыта из КГБ просто перепутали склады и уволокли не стиральную машину, а электропомпу, предназначенную для экстренной откачки воды из подвальных помещений. Ее с многочисленными извинениями вернули обратно. Остаток премии пошел на оплату ремонта нижней квартиры, так что с покупкой «Вятки» пришлось повременить. Мыльцеву еще повезло, что залитые соседи были людьми не склочными и не стуканули на старлея в жилконтору, откуда известие о происшествии тут же поступило бы на стол непосредственному начальству Бориса...
— Так пригласи его к себе, — сказал директор ФСБ. — Он рад будет...
— Надо подумать, — Секретарь Совбеза отогнал посторонние мысли. — Так, что у нас по взрыву на Пушкинской?
— Вяло. Фоторобот подозреваемого составили, но тот это человек или случайный прохожий, неизвестно. Там месяц назад был конфликт между местными ментами и «крышей» одного из торговцев. Сейчас разбираемся...
— Какая из версий наиболее жизнеспособна?
— Коммерческая. В теракт верится слабо.
— Обоснуй.
— Нет смысла. Акция однократная; резонанс с точки зрения тех же чеченов небольшой...
— Ничего себе — «небольшой»! Вся страна на ушах!
— Вот именно, — директор ФСБ переложил сигарету из правой руки в левую. — Воплей много, а толку чуть... Это не вокзал. И наши источники молчат. Никто из «половых командиров», — чиновник позволил себе пошутить, — не отдавал такого приказа. Мое мнение — чистый бизнес. К этому давно шло. Местный префект со своей бандой ото всех бабки берет. Могут один и тот же объект по три раза перепродать. Чувствуют, сволочи...
— Что чувствуют? — нахмурился Иванцов.
— Что скоро их лавочка накроется.
— Ты погоди префектов списывать. Они пока в силе.
— Так то пока. Как вертикаль президентская устаканится, так им и конец. И Сантехнику заодно, — губернатора Санкт Петербурга директор ФСБ почему то недолюбливал. — Чаплин мужик резкий, умеет решать вопросы.
— У Вити сейчас другие проблемы, — Секретарь Совбеза скрестил руки на груди. — На носу разбирательство по поводу дворца бракосочетания...
— Так ему этот дворец Сантехник и присоветовал! — директор ФСБ прикурил. — Мягонько так подставил — А сам потом — в кусты. Типа, Чаплин все решил, я не при делах. Плавали, знаем...
— Хорошо. Оставим эту тему. Пусть Витя разбирается, — Иванцов вернулся к рабочим вопросам. — Так кто тогда главный подозреваемый, если не чечены?
— Сейчас выясняем. Торгаши то молчат. Пытаемся опосредованно узнать, через спецконтингент.
— А менты как себя ведут?
— Помощи от них никакой. Привыкли дань собирать и проституток трясти. Центр, будь он неладен, место хлебное. У начальника отделения — джип «форд экспедишн» последней модели в комплектации «Эдди Бауэр», у замов — «бээмвухи». Тоже не из дешевых...
— Может, с этой стороны прижать?
— Глухо. Должности проплачены, за ментов тут же ГУВД вступится...
— Да, дела а...
— И я о том же. Будем копать через охранные фирмы, там хоть наши бывшие работают.
— Но чеченский след не отбрасывай.
— Знаю. Перспективно, — директор Федеральной Службы Безопасности верноподданически выпучил глаза и на секунду стал похож на пожилого мопса. — И Самому должно понравиться...
— Сейчас у него другие заботы, — вздохнул Секретарь Совбеза. — Лодка...
* * *
Идущий в авангарде колонны американский внедорожник миновал меловой потек на скале, служивший Владу ориентиром места закладки первого заряда, и медленно пополз дальше.
— Черт! — прошептал Рокотов. — Растянулись больше, чем нужно. Егор, бери на мушку головную машину...
— Водителя или капот? — деловито поинтересовался Туманишвили.
— Водилу.
— Готово, — грузин сдвинул ствол снайперского автомата на десять сантиметров вниз.
— Бей по моей команде.
— Ясно...
Биолог выждал, когда замыкающий колонну джип подъедет поближе к корявому кустику, торчащему у подножья отвесного обрыва, и положил руку на пульт дистанционного управления.
— Давай!
СВУ АС дернулся, и на камни вылетела дымящаяся гильза.
Внедорожник вильнул вправо, когда убитый шофер завалился набок, и врезался в огромный камень на обочине дороги.
Рокотов нажал на кнопку.
Лобовое стекло «GMC Yucon» покрылось сетью трещин с маленькой дырочкой прямо напротив головы Алиханова.
Хож Ахмед дернулся, во все стороны полетели кровавые брызги, и мертвое тело кулем съехало на центральный тоннель. Руки скользнули по кожаной оплетке руля, тяжелый автомобиль повело вбок, взревел двигатель, когда Алиханов в агонии нажал на педаль газа, и внедорожник уперся бампером в серый валун.
Сайдулла в панике попытался оттолкнуть от себя труп Хож Ахмеда и попал левой рукой в то, что секунду назад было черепом старого приятеля. Пальцы беспрепятственно прошли сквозь спутанные черные волосы и обрывки кожи и угодили в теплое месиво, напоминающее по консистенции фруктовое желе.
Гареева вырвало на затянутую серым нубуком переднюю панель.
Сзади что то страшно кричал араб инструктор, но Сайдулла не обращал на его вопли никакого внимания. Гареева снова вывернуло, и он незапачканной рукой схватился за дверцу, пытаясь ее открыть, чтобы выбраться из натужно ревущего джипа наружу.
