– Он тебе не ответит, – посмеиваясь, заметил Серетун. – И не проси.
– Как? Почему? – осеклась Астролябия.
– Для начала, тебе нужно понять, что наш мир способен жить самостоятельно, в отрыве от автора. Его, кстати, Дима зовут, – пустился в объяснения великий чародей. – Пока он пишет книгу, мы живем в рамках уготованного нам сюжета. Но, как только автор бросает нас ради реальной жизни, мы можем снова быть собой. Из всех персонажей только ты да я осознаем свою сущность, поэтому сейчас книжка не властна над нами. Моя сила заключается лишь в том, что я могу общаться с Димой напрямую и перечить его решениям. А ты, Астролябия, влияешь на саму ткань повествования.
– Это я уже поняла, – красавица скрестила руки на груди. – Ты давай ближе к делу. Почему Натахтал замер?
– Если бы ты не перебивала, я бы уже объяснил, – сварливо отозвался волшебник. – Раньше ты умела только вырезать из сюжета объекты, будто их никогда и не было, а теперь можешь управлять стазисом, пока автор не пишет про нас.
– А почему тогда стражник угрожал нам из-за пропавшего ножа?
– Это еще надо обдумать, – замешкался Серетун. – Но зато смотри, сколько я уже понял.
– Рассказывай быстрее, – требовательно молвила красавица.
– Ты здесь главная, – затараторил волшебник. – И только от тебя сейчас зависит, кому действовать без автора, а кому нет. Пока это выходит неосознанно: ты подвержена эмоциям. Как только вы с Сеней начали ссориться, наш маленький повстанец снова присоединился ко всеобщему стазису. Вы сможете поговорить, когда автор вернется к тексту. Ну, или если ты перестанешь дуться. Но вообще, я тебе не советую раскрывать Сене этот секрет. Даже не так: я строго-настрого запрещаю тебе говорить ему. Не травмируй детскую психику. Но если захочешь еще покричать, дождись, когда Дима вернется к работе – и вперед. Мне понравилось.
Серетун засмеялся, но тут же утих под тяжелым взглядом Астролябии. Волшебника начинало пугать, что из скромной девушки она превращалась в уверенную сотрясательницу миров.
По крайней мере, этого мира.
– Неужели, этому всему суждено исчезнуть? – красавица заметно погрустнела и устроилась на ступеньках, обхватив колени руками.
– Зависит от выбора автора, – Серетун присоединился к девушке, приобняв ее по-отечески за плечи.
– Я знаю обо всем немногим больше суток, но продолжаю помогать вам, – говорила в никуда Астролябия. – Будь моя воля, сбежала бы с Натахталом прямо сейчас.
– Он пока не может, – иронично ответил волшебник. Девушка грустно усмехнулась и не стала противоречить.
– Почему нам нельзя просто спокойно жить?
– Мы – люди подневольные, – успокаивающим голосом ответил чародей. – И должны следовать интересам автора. Все-таки, если бы не он, не было бы нас. Так что, стоит быть благодарными.
– Тогда зачем ты вечно с ним препираешься? – красавица перестала выглядеть взрослой и уткнулась Серетуну в плечо.
– Для его же блага, – ответил волшебник. – Чтобы книга была интересной и логичной.
– Ты для того нас опьянил? – Астролябия засмеялась. – На потеху читателям?
– Не только, милая, – Серетун загадочно улыбнулся.
– А зачем еще? – девушка приподнялась и посмотрела волшебнику в глаза.
– Ты слишком устала для этой беседы, – ответил чародей умиротворяющим голосом. – Я все расскажу, когда придет время.
– Ладно, – сдалась Астролябия и снова легла на плечо волшебника.
Со стороны могло показаться, что на крыльце засыпают папа с дочкой, которые давно не виделись и так наговорились при встрече, что оказались выжатыми, как апельсины с далеких китайских полей. Серетун действительно задремал, а в голове у красавицы с новой силой забурлили мысли, от которых она отмахивалась всю ночь.
Нужно спасать Натахтала и спасаться самой.
