пышный праздник на годовщину свадьбы, – жизнерадостно вещала Тамара (до того, чтобы предложить этот вариант Стасу пару минут назад, она не снизошла).
– Мне надо самой искать работу. Сколько можно ничего не делать.
– Как только ты поправишься…
– Я уже поправилась, – прошелестела Алла. – Не страшно. Выйду замуж как-нибудь в другой раз.
Она даже слегка улыбнулась.
Только теперь Стас признался себе, что на самом деле его испугало то, как отреагировала Алла на новость о его уходе с работы и желании отдохнуть. Никаких скандалов, никаких вопросов – только «а, ясно»… и молчание.
Она сразу подумала именно о свадьбе, о том, что они не накопили еще и трети нужных средств, да теперь их и неоткуда будет взять. Кроме Тамары, им никто не помогал, а кошелек у нее был не резиновый. Впрочем, если бы они захотели, все бы получилось, к тому же год – немаленький срок, за это время можно собрать немалую сумму, да и кредит взять на худой конец.
Но Стас и Алла оба знали, что ничего не выйдет. Он предчувствовал, пожалуй, с самого начала – до нее дошло только теперь.
Не желая углубляться в психологию их отношений (эта темная, почти мистическая сторона дела притягивала, но в то же время и пугала его), Стас капризно сказал себе, что Алла, между прочим, могла проявить больше понимания. Ведь, в конце концов, он сделал то, чего хотел.
Неожиданная свобода рождала в нем странное ощущение – будто он ехал с горы на большой скорости, а сзади его подгонял ветер, от которого шумело в ушах. Поделиться всем этим было не с кем. Вместо этого он вынужден был выслушивать претензии Тамары и безжизненное бормотание Аллы.
– Нет, серьезно. Я хочу найти себе работу, – повторила она так, будто ее активно пытались отговорить. – Тогда хоть в чем-то…
– Конечно, найдешь, – перебила Тамара. – Все будет прекрасно, а сейчас съешь супчику, кусочек мяса и ло-ожечку рагу, ну пожалуйста.
Что Алла хотела сказать? «Тогда хоть в чем-то я реализуюсь»? Нет, не в ее духе. Скорее, «тогда хоть в чем-то будет смысл». Наверное, так… Чертова тетка даже слова спокойно сказать не дает.
Но она позаботится об Алле, это уж точно, подумал Стас умиротворенно и, выйдя из кухни, направился в коридор. Его летние туфли стояли у самого порога и были повернуты носками к входной двери – они будто дожидались, пока он наконец решит уйти.
Он обулся и громко произнес:
– До свидания.
– Куда собрался? Ну давай, иди, – отреагировала Тамара.
– А. Уходишь? – Алла вышла к нему и встала, прислонившись к стене.
– Да. Все будет хорошо?
Стас сам не знал, зачем задал этот вопрос.
– Обязательно, – кивнула она механически. – Слушай…
– Что?
Она отлично знала, что он больше не вернется – если только за вещами, – но он всей душой надеялся, что она не станет произносить по этому поводу ни слова вслух. Так надеялся, что даже защемило в груди.
– Раз ты идешь, выброси тогда ты эти каталоги.
Он перевел тяжелый взгляд на горку этой яркой, разноцветной макулатуры, сложенной на кроваво-красном шкафчике для обуви.
– Не могу. Прости. Пока. Закрой за мной, – пробормотал он и, нащупав в кармане джинсов ключ от квартиры Аллы, извлек его и осторожно положил поверх горки каталогов.
Она снова понимающе кивнула и уже более или менее осмысленно пронаблюдала, как он сделал шаг к порогу, взялся за ручку и толкнул дверь.
Но она не могла видеть (хотя могла и догадываться, наверное), что, выйдя на лестничную площадку, он сразу же достал телефон, нашел в списке последних вызовов один номер и позвонил.
Пока шли гудки, Стас вспомнил: а ведь когда он подписывал заявление об уходе, в голове даже не было мыслей о свадьбе. «Ида бы меня поняла», – вот что он думал в тот момент.
А потом я взяла трубку.
Примечания
1
Айрис Мердок «Отрубленная голова». – М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2009. – С.175
2
Там же, с. 176
