class="p1">Теперь восприятие совсем не то. Я снова вынужден начинать с нуля, глупо потеряв все, что имел. Достижения, ресурсы, связи.
Такое иногда происходит, когда меняешь тело: приходится заново учиться некоторым вещам, свыкаться с недостатками мясного мешка и приспосабливаться. У меня, кстати, есть несколько важных пунктов по выбору тела.
Любовь — это дар. Как там люди говорят? Дареному коню в зубы не смотрят — а я вот смотрю, потому что проблемы с зубами для меня недопустимы.
Но сейчас я бы согласился и на это. На беззубого урода с увеличенной печенью и пропитым лицом. Готов вытерпеть жесточайшее похмелье.
Этого бы хватило, чтобы двигаться по таежной глуши чуточку быстрее. Мне ведь нужно добраться до центра поддержки и получить стартовую помощь. В центре поддержки не съедят собратья-демоны, это нейтральная территория, все-таки, этикет для нас — не пустой звук. Но есть проблема: до Плоцка очень далеко, а я могу ориентироваться только по солнышку, а световой день поздней осенью короток. И попутка вряд ли остановится, чтобы подкинуть до города маленькую синюю змейку. Но ничего, живу не первый день, главное — следовать правилам. Техника безопасности превыше всего.
Говорят, демоны господствуют над хаосом, но я взял разум под контроль и подчинил себе порядок. Мое планирование безупречно.
Увы, не всегда все идет как надо: я ведь должен был вернуться в город красавчиком-героем.
А теперь мерзкий Тоомаш как кость в горле. Он знает обо мне. Но это относительная мелочь, ведь проблемы с ним намного серьезнее.
Тоомаш одарен, но пока крайне слаб, его способности откровенно примитивны. Но страшно представить, что ждет мое сообщество, когда проблемный панк сможет их развить.
Этот человек чувствует нас. Неосознанно пока что, и хвала Йогара.
Даже Охотники не могут выявить демона, когда он затаился в человеческой оболочке. Мясной мешок жив и здоров, никак не изменен — поэтому у изгоняющих не срабатывают инстинкты Охотника. Но Тоомаш — это какой-то особый вид человека, и он опасен своей прозорливостью.
Я предупреждал об этом остальных. Взялся за это дело и попытался отобрать у наглого сопляка тело, чтобы обезопасить товарищей. Ну, и потому, что он красивый, крепкий и богатый. Я бы купался в любви и ласке. И все довольны.
А келпи идиот! Я бесконечно зол на этого кретина. Корова есть корова, тупая и упертая.
Наши с ней интересы не противоречили, ей достаточно было подождать, пока я заполучу Тоомаш и отпущу девчонку, которую келпи присмотрел себе на десерт. Я не претендовал на нее, а келпи взъелся на меня, даже не выслушав. Он подумал, я отбираю у него добычу. Тупое парнокопытное!
Я понимаю, что его понесло от нетерпения, ведь до вознесения на новую ступень ему оставалось совсем немного, последний человек. Но это не повод терять голову!
Ничего, я потом ему все выскажу. Главное, пережить этот путь.
Я полз из последних сил и, чтобы не пасть духом, думал о жизни. Жизнях… у меня их было довольно много. Последняя выдалась познавательной, ведь я много учился, но довольно скучной.
А до этого мой мясной мешок выносил в себе семь человек и при этом не потерял своей привлекательности. Я наслаждался любовью близких, меня почитали и относились с трепетом.
Никому не признаюсь, но я тоже проникся этими людьми, поэтому не стал забирать тела ни у одного из своих детей. А тела были соблазнительно хороши. О такой слабохарактерности в нашем обществе говорить постыдно: сентиментальный демон — уже не хищник.
Но, к сожалению, оболочка старела, требовалось новое тело, пришлось торопливо заводить молодого любовника.
Детишки, конечно, глумились, но не мог же я сказать им, что спасаю их шкуры от себя?
Они так и не поняли, что я пожертвовал многим, и, будучи пожилой знатной женщиной, большую часть наследства отписал детям. А молодому любовнику досталось совсем немного: небольшая квартира с гаражом на окраине и автомобиль, который так любила мать семерых детей.
Они потом возмущались и с ненавистью отзывались о жалком толстяке, который свел пожилую женщину с ума и урвал невиданный куш.
Люди, что с них взять?
А без них никак, приходится терпеть их бесконечную глупость и суетливую жизнь. Она у них скоротечна, я прекрасно понимаю, ведь слишком долго нахожусь в человеческой толпе.
Вечером я окончательно выбился из сил и свернулся кольцом под небольшим пеньком, и лежал там до утра. Как же мне требовалось солнце!
Оно зарядило бы тело энергией, я бы пополз дальше, но, похоже, погода безнадежно портилась. Пошел первый снег. Надо бы забраться куда-нибудь поглубже, но я так обессилел, что не мог поднять головы. Вера в то, что меня никто не найдет, разбилась в дребезги. Рядом со мной на корточки опустилось теплое тело. Человеческое, совсем небольшое.
Это был ребенок, девочка.
Обычно, девочки не любят рептилий, боятся их. Хотя я очень красивый змей. Узор полос, который разрастался на мне веками — он как ордена на мундире. Полосы говорили о многом, но не для человеческих глаз.
Наверное, настал и мой конец. Девчонка сейчас закричит, бросит в меня камень или палку, раздавит. А я не смогу даже уползти от нее. Какая глупая смерть для столь древнего существа.
Я опустил веки и приготовился умирать. Но вместо этого почувствовал тепло.
Она взяла меня на руки? Зачем?
Я посмотрел на нее, она шевелила губами, говорила мне что-то. Я ее не мог слышать. Попытался уловить тон по вибрациям.
«Бедняжка», — смог разобрать я.
Она меня пожалела? Неожиданно, но почему бы не сыграть на этом? Я приподнял голову, создал с ней зрительный контакт. Она улыбнулась шире.
А я припал к ее ладони и потерся чешуйчатой щекой о ее палец.
Все, девичье сердечко не устоит перед такой «мимимишностью». Спасибо, милостивый Йогара! Теперь у меня неплохие шансы вернуться в строй.
Девчонка несла меня по лесной дороге, пряча в кармане. Она опустила ко мне руку, и я прильнул к ней, принимая ее тепло.
Давненько я не бывал в роли питомца, но для начала не так уж и плохо.
Позже я узнал, что девчонка — сирота. Она жила в небольшом частном детском доме, который окружал сосновый лес. В нем жили ребята разных возрастов.
Дети жили в комнатах по два человека, и девочка принесла меня к себе, посадила в коробку, положила подстилку. Для демона — невероятное унижение, но я готов потерпеть ради новой оболочки.
Я стану замечательным питомцем, она полюбит меня. Я буду делать вид, что слушаю ее.
