отвечает.
— С каких пор Фалгор имеет право что-то нам запрещать? — возражает Кали. — Я хочу выслушать, что вякнет этот японский шашлык.
— Фалгор — наш союзник, — возражает Аяно. — И плохого не посоветует. Помнишь слова Софии? Муж велел найти его.
— Союзник союзником, — не спорит Кали. — Но и Арсений может быть хитровывернутым, как, к примеру, наша София. Со своими мотивами. Лучше допросить Нобунагу как можно скорее. Тем более, что его отец уже выслал нам ноту протеста. А скоро и войну объявит. Это неизбежно. Мы захватили его наследника. И здесь вряд ли поможет объяснение, что ваш сын хаосит.
— София в этом плане согласна с Фалгором, — жестко обрезает Аяно. — Без него с японцем не стоит разговаривать.
Кали решает промолчать. А Светлане всё равно на хаоситов и конфликт с японцами. Ей бы не проспать СПА, посещения салонов красоты священны, а то так недолго дожить и до гусиных лапок.
* * *
Вернувшись с бала, Анфиса не спала всё утро. Княжну тревожили беспокойные мысли. Вчера Арсений вел себя не как обычно. Много ел, говорил многообещающие слова, снова много ел, танцевал со всеми барышнями первоклассные танцы: и венгерку, и краковяк, и вальс, вторгался в оркестр и играл на разных инструментах чудесные мелодии, и опять же много ел. А еще Сеня не отказывал во внимании никому. И многие тянулись к нему, как мотыльки на свет в ночи. Даже царевна Берегиня кружилась с избранником Анфисы, но по молодости и по малому знакомству с Сеней, видимо, не замечала в нем перемен. Только хлопала в ладоши и радостно попискивала на очередной эпатаж Сенечки. Виновата, конечно, и волшебная харизма Сени. Ей сложно противиться, а для по уши в него влюбленных девушек и невозможно. Но Анфиса, хоть и прониклась ею, не могла не замечать странности происходящего с любимым пока еще вассалом. Сначала Анфиса думала, что виной всему смертельная схватка с тем ужасным хаоситом. Арсений мог сильно перепугаться, переволноваться и поэтому вести себя вызывающе. Адреналин, бурлящие эмоции, чувство облегчения от удачного финала битвы. Именно поэтому княжна готова была простить ему многое, да фактически всё, даже столь наглые громогласные заявления о родстве с Бесоновыми. Тем более, что Сеня не забыл и про Анфису с Людочкой.
Но слова княгини Кали напугали княжну не на шутку. Хаос! Виной всему ужасное влияние Хаоса. Анфиса наблюдала весь вечер за Сеней с трясущимся сердцем. А потом, в конце вечера, он ушел с Бесоновыми. Успокоило княжну только сообщение уже дома, под самое утро: «Всё позади. Прошу прощения за свои выходки».
Анфиса от облегчения даже разревелась. Вылечили, значит, фух. Конечно, не избежать пересудов, но и пускай. Свое странное поведение Сеня компенсировал с лихвой. Одна виолончель чего стоила. А уж пианино точно добило гостей.
Но с отцом нужно срочно поговорить. Князь, наверняка, уже в курсе эпатажного поведения Сени и зол за его вольное поведение. Он же про Хаос совсем не в курсе.
* * *
— Ничего себе… — охреневает Аркадий Валерьевич, выслушав своего троюродного дядю Филиппа Георгиевича, представлявшего вчера род Волконских на празднике Бесоновых. Сам князь не смог прийти, срочные дела помешали, но теперь он очень жалеет о столь грандиозном упущении. — Георгич, правда что ли? Беркутов намекал на свадьбы с княжнами Бесоновыми? И дочку мою туда приплел? — воодушевленно он потирает руки.
— Действительно. Я подслушал одним ухом, — спокойно отвечает дворянин с красными от недосыпа глазами. — Даже не намекал, какие намеки? Звучало однозначно. Сударь с молодухами обсуждали будущие родственные связи, да. С Анфисочкой нашей в том числе, Аркадий, имей в виду, это важно. А потом еще и княгиня Ольга с улыбкой подходила, но я уже не разобрал ее слова, видел только, что она не гневалась, а благосклонно улыбалась. Потом она его уводила куда-то под руку. Вернулся молодец уже с царевной Берегиней. Ну а там начался форменный пляс. Бесновался твой Беркутов, как исламский шайтан. Дерзко, никого не боясь, ничего не стыдясь. Но выходило у этого чертенка всё красиво, — восторженно цокает языком родственник князя. — Мало того, что кружил-вертел на паркете княжон с царевной, так еще и отыграл чуть ли не на всех инструментах оркестра. Эх, красиво отыграл, — вытирает аристократ слезинку с ресниц.
— Вот так хватка, — присвистывает Волконский. — На Бесоновых всё же позарился! Да еще внаглую. Но, может, оно и к лучшему. Храбр, храбр… Сразу четверых Бесоновских дочек! И не боится ведь, что достоинство отвалится в брачной постели. А Анфису мы вот прямо сейчас и спросим, — князь поднимает глаза на постучавшую и заглянувшую в дверь дочь. — Дорогая, заходи-заходи, что ты как не родная! Давай рассказывай, на балу Беркутов тебя замуж звал?
— Звал, папенька… — признает княжна, покраснев.
— Хо-ро-шо, — расплывается в улыбке Волконский. — Очень хорошо.
— Но под влиянием Хаоса, — досказывает девушка. — Так сказала княгиня Кали.
— Вот чего княгиня лыбилась, — сразу мрачнеет Волконский и смотрит на родственника. — Недействительны Беркутовские обещания. Бесоновы подтвердят, а значит, ничего не выйдет из претензий к Арсению. Прецеденты уже были. За этими Бесоновыми всегда ходит по пятам Хаос.
— Эх, жалко, жалко, — горюет родич князя. — Молодец-то хорош. На виолончели даже могёт.
— На моих нервах он могёт, дядь, — разочарованно передразнивает Аркадий. — И зачем Кали понадобилось оправдывать Беркутова? Могла бы выставить претензии. Могла бы крепко его взять за причинное место. Выходит, в доверие втираются. Ладно, а что с Хаосом-то, дочка? Вылечили Беркутова? — оживленно спрашивает князь.
— Написал, что да.
— Тогда отбой, — вздыхает Волконский. — Но это и к лучшему. Скоро мы в командировку с ним поедем в Прикаспий. Надо посмотреть на ПуДы в бою. Провести экспертизу.
— А не опасно это, папа? — пугается Анфиса. И за отца, и за Сеню.
— Ну мы же двинемся не на передовую, — пожимает плечами Аркадий. — А риск всегда есть. Но что поделать, такова дворянская служба. Но кроме нас еще княгини Бесоновы вернутся на поле боя. Вот они пойдут в самое пекло. По крайней мере, Виктория с Аллой точно. А Ясна вроде бы и так там.
* * *
Тюрьма «Большой людоед» славится серьезной репутацией сверхнадежного места содержания осужденных. А еще на Территории монстров всегда тихо. Заключенные не гремят, не буянят, несмотря на то, что этих людей боятся целые города и страны. Потому что надсмотрщики здесь не церемонятся. Мориновые наручники щелк на запястья, и даже самый опасный жива-юзер хрипит и плюется кровью от обычного тычка дубинки. С демониками похожая история — только вместо наручников инъекции с иноземным сырьем.
По коридору идет человек
