— Что за работа?
— Помнишь, компания, которая организовывала день рождения твоего папы?
Парень кивнул.
— Вот туда устроилась.
— Неплохо. Хотя, хоть убей не понимаю на кой тебе работать, если есть я. Но тем ни менее, компания должна быть хорошая, раз организовывала праздник отца, — и тут же внезапно, раздраженно. — Слушай, может ты накинешь хотя бы пальто?
А я и забыла, что еду в таком неподобающем виде. Плохо, очень плохо ты на меня влияешь, Глеб, — подумала натягивая обратно пуловер.
— Куда едем ужинать? — спросила, когда привела себя в более менее сносный вид.
Хотя, давайте будем откровенными, единственное блюдо, которое я бы сейчас предпочла, называется «Глеб Орлов». По-моему, я превратилась в секс-наркомана.
— Место буквально недавно открыли новое, «Бумеранг» называется, — улыбнулся своей особенной улыбочкой, которая странным образом могла в себе уместить тайну, озорство и некую долю угрозы.
Услышав название заведения «Бумеранг» я вздрогнула, начала копаться в своих воспоминаниях. Вспомнила, я была уже однажды в заведении с таким же названием, но это было в Индии, в той поездке. Совпадение? Скорее всего. Если бы была внимательней, то заметила бы, как весело блеснули его глаза, но я ушла мыслями вновь к хироманту и в те сны, проводя параллель, сравнивая предсказание и все происходящее.
— Поль, приехали, — его рука коснулась моей щеки, проведя большим пальцем от скулы к губам, приводя меня в чувство.
— Да? — я переключила внимание на ремень безопасности, пытаясь его расстегнуть.
— Ты о чем так задумалась?
— Да, ерунда.
Он повернул пальцами за подбородок мою голову к себе.
— Настолько ерунда, что ты даже не заметила куда я тебя привез?
Я повернула голову в бок — стена. Гараж? Обернулась. Это подземная парковка.
— Мы у тебя дома?
Засмеялся, покачал головой.
— Пошли.
Взял меня за руку, подхватил мою сумку.
— А как же ресторан?
— «Бумеранг»? Так это ты недавно открыла, вот пойдем сейчас и попробуем фирменные блюда. Ведь шеф-повар наверняка отвечает за каждое из них, ведь по счетам нужно платить, не так ли? — и это был не намек, а изложение фактов.
22Эти три дня пролетели со сверхзвуковой скоростью. Мне кажется, что Глеб задался целью показать мне какой сладкой, веселой, безбашенной и захватывающей дух может быть жизнь. Жизнь с ним. Наглядно продемонстрировать, чего я была лишена все эти годы и чего могу лишить себя, если откажусь от будущего с ним. Пускай призрачного, пускай недолговечного, но с ним одним.
Помимо умопомрачительного секса, который, откровенно, занимал львиную долю нашего времени, мы умудрялись смотреть какие-то фильмы. Выяснилось, что Глеб предпочитает ужастики, я же терпеть не могла фильмы в этом жанре, выбирая мелодрамы и легкие комедии. Орлов вынудил меня все-таки посмотреть один из своих любимых фильмов под зловещим названием «Заклятие». Надо ли говорить, что через десять минут я забралась с головой под плед, прижавшись к Глебу, под его тихий смех, а еще через пятнадцать бежала в спальню, чтобы не слышать зловещую музыку и звуки. Орлова это немало позабавило. Зато на следующий день я заставила его смотреть сопливую мелодраму, но надо отдать должное — он не сдался и стоически просидел весь фильм, включая титры.
Ходили гулять в парк, правда, долго не протянули: мороз, снег и пронизывающий ветер — не самый приятный антураж для прогулок. Вместе готовили, но каждая вторая готовка заканчивалось пригоревшей едой. И ведь хотелось бы сказать, что это все он, паразит, так ведь неправда — пару раз провокация исходила с моей стороны.
Глеб меня учил боксу. Оказалось, у него современный, хороший, небольшой тренажерный зал со всем необходимым инвентарем. То, что бокс — это не мое, мы с ним признали спустя десять минут бесполезных телодвижений — с координацией у меня паршиво. Зато дорожка и штанга, ну как штанга — гриф от штанги, оказались очень даже моими. Опытным путем выявили, что спорт зал — тренажеры в частности, могут использоваться не только по своему прямому назначению. Каждый раз бросает в краску и дрожь от воспоминаний об этих самых «опытах».
Помимо прочего, мы много разговаривали, правда, избегая острых тем. Он расспрашивал меня о моей дочери, о том, почему я люблю флористику, но тему мужа дипломатично обходил стороной.
— Слушай, все хотел тебя спросить. Может, хоть сейчас правду скажешь. Ты реально не вспоминала нашу ночь на Родосе?
— Ты же уже спрашивал.
— Моя интуиция мне подсказывает, что ты солгала.
— А твое мужское «Я» обижено и требует удовлетворения чести? — усмехнулась я.
— Поль, если ты настаиваешь, я прямо сейчас могу тебе показать, как удовлетворить мое мужское «Я», — поигрывая бровями, сделал поползновение в мою сторону. Учитывая только что завершившийся марафонский забег, мое тело заскулило, прося пощады.
— Ну уж нет. Хорошо. Это не то, чем очень хочется делиться. Я тебя подсознательно помню. Но тогда я перебрала и ты практически стерся из моей памяти.
— Но ты вроде не падала и была весьма активной, — он уставился в недоумении.
— Мне нельзя пить. Вообще. Так, иногда бокал вина, максимум. Вот такая вот у меня непереносимость алкоголя. А потому почти не пью. Даже на праздниках и то не больше одного бокала.
Глеб молчал. Я осмелилась поднять на него глаза.
— Ты разочарован?
Он улыбнулся.
— С ума сошла? Я в тотальном восторге! Где еще откопаешь совсем непьющую девушку? — обнял и крепко поцеловал.
На все же мои вопросы он отвечал весьма скупо. Тему работы попросил вовсе оставить в покое, а я и так понимала, что там все серьезнее, чем могла себе представить. Рассказывал об учебе здесь и в Америке, всё весело, всё в шутку, а мне казалось, за всем этим кроется какая-то тоска. Может, конечно, я не права, но хотелось его как ребенка прижать к себе и погладить по голове, утешая, и, говоря добрые теплые слова. Но попробуй я это сделать, он бы оттолкнул, он бы не принял и я это знала. Однажды задала вопрос про маму, сказал как отрезал — «умерла». Я больше не лезла. Видела, что тема до сих пор болезненна для него, хотя, судя по всему, она ушла из жизни давно.
Наступил вечер четверга, мне пора было уезжать обратно к себе, хм…а куда к себе? Домой? Я не знала, как теперь назвать это место. Но сделать это было необходимо.
Орлов настаивал, чтобы осталась, но я была непреклонна. Спустилась вниз. Глеб бездумно щелкал пультом от телевизора.
— Глеб, — позвала, — мне пора.
Он выключил многострадальный телевизор, поднялся.
— Сейчас отвезу, — не глядя на меня, прошел в коридор, оделся и взял мою сумку.
