видать, знаменитый генерал зря сапоги бить. Осмотрел с вершинки и дальше подался. А я вот разглядел, пока светло было… Вполне нормальная пещерка. Отсидимся дня два, потом можно назад.
— Моя не знай, что такое щерка.
— Пещера. Вон там, в скалах…
Михаил повернулся показать в сторону темно нависавших скал и замер. Как раз в том месте, где вечером он разглядел вход в пещеру, прямо вверх бил ровный, мертвенно-белый луч света.
— Души мертвых приходят и уходят через этот огонь, — прошептал алтаец. Лицо его застыло от ужаса и казалось каменным изваянием, из которого навсегда ушла жизнь.
Три фигуры сноубордистов мчались вниз по снежному склону. Тренер стоял внизу на самом краю снежника и смотрел на секундомер. Затормозив в крутом повороте, сноубордисты сдвинули защитные очки на лоб, забрали свои доски и направились к нему. Виктор, то и дело оборачивающийся к идущей чуть позади Наташе, что-то оживленно рассказывал. Наташа слушала его с благосклонной и в то же время чуть насмешливой улыбкой. Саша шел впереди опустив голову, но по его то вспыхивающей, то исчезающей улыбке легко было догадаться, что он внимательно вслушивается в каждое слово товарища.
— Круто, Павел Сергеевич! — крикнул Виктор тренеру, когда до того оставалось еще метров десять. — Не мировой рекорд, но близко к нему. Ваш очаровательный мастер спорта задал нам такой темп, что нам с Сашей просто стыдно было не соответствовать.
— Вам до нее еще соответствовать и соответствовать. Она разминалась, а вы шли на пределе. Видно было, как спрямляли. Ладно, разбор полетов на базе. Будем считать это тренировкой перед завтрашним спуском. Там маршрутик посерьезней.
— Наконец-то! Сподобились, — шутливо поклонился Виктор и снова повернулся к Наташе. — Я об этом «посерьезней» Павла Сергеевича год умоляю. А он нас на этом сто раз обкатанном снежнике для школьников мурыжит. Предлагаю это дело отметить — слегка, слегка — в непринужденной обстановке. Александр, поддерживаешь?
Саша улыбнулся.
— А прекрасная и загадочная Наташа?
Наташа посмотрела на тренера и отрицательно покачала головой.
— Павел Сергеевич, — взмолился Виктор, — все знаменитые тренеры считают, что легкая расслабушка только на пользу будущим рекордам.
— Я не знаменитый тренер, а вам до рекордов, как отсюда до Северного полюса.
— Так я не про наши, про ее рекорды, — не сдавался Виктор.
— Ну, если про её… — неожиданно согласился Павел Сергеевич. — До двадцати одного ноль-ноль свободна. Пьем только сок и минералку. Лапше про чувства, которую эти богатенькие мальчики будут вешать тебе на уши, никакого доверия. Их в красивую жизнь вытащат папаши, а ты должна пробиваться сама.
— Круто, — сказал Виктор, — но несправедливо. Мы уже вполне самостоятельные, у каждого свое дело…
— У нее тоже свое — стать мастером международного класса.
— Не собираемся мешать такому светлому будущему. Наоборот, можем помочь. Поможем, Саша?
Саша застенчиво улыбнулся:
— Мне кажется, с этим она и без нас справится.
— А помогли бы, если я попрошу? — неожиданно спросила Наташа.
— Не знаю, — растерялся Саша. — То есть помог бы, конечно. Если смогу.
— Не беспокойтесь. Я никогда ни о чем вас просить не буду.
— И правильно сделаешь, — вмешался тренер. Потом добавил: — Дальше положишь, ближе возьмешь.
— Это вы о чем? — спросил Виктор.
— О том, что завтра она полетит с нами.
— Виват! — изображая восторг, крикнул Виктор.
А Наташа неожиданно поцеловала тренера в щеку.
— Покажем этим петушкам, что такое экстремальный спуск в незнакомой местности? — сказал тренер, и его обычно хмурое лицо осветилось улыбкой.
— Легко, — согласилась Наташа.
Вечером они все собрались в каминном зале элитной горнолыжной базы.
Негромко играла музыка.
Виктор с Наташей и еще две пары танцевали. Тренер за одним из столиков сосредоточенно изучал какие-то фотографии. Саша в одиночестве играл в бильярд, выбирая для удара самые трудные шары. У стойки бара сидел элегантный Незнакомец и, изредка прикладываясь к фужеру с порцией дорогого коньяка, внимательно следил за Сашиной игрой.
От сильного неудачного удара один из шаров перелетел через борт и подкатился к ногам Незнакомца. Незнакомец поднял его и подошел к бильярду.
— Всегда утверждал, что манера игры и особенности удара почти стопроцентно расшифровывают характер игрока, — с доверительностью старого знакомого обратился Незнакомец к Саше и положил шар в центр поля. — Вы не любите подставок, принципиально выбираете самые трудные шары, удары… как это ни парадоксально — сильные, и… нежные. Это говорит о силе характера, упрямстве и… неуверенности. С неуверенностью надо бороться. Поэтому вы выбираете трудные шары и опасный вид спорта. Впрочем, не назвал бы ваше стремление промчаться по лезвию страха спортом.
— А что это, по-вашему? — спросил подошедший с Наташей Виктор, услышав последние слова монолога Незнакомца.
— Видите ли, — обернулся к нему Незнакомец, — спорт предполагает соревнование, рекорды и… минимум риска.
— Спорт — это сплошной риск! — громко не согласился Виктор.
Его услышал тренер, посмотрел в их сторону, нахмурился, торопливо поднялся, направился к спорящим.
— Согласен, — сказал Незнакомец. — Но все дело в том — какой это риск? Риск проигрыша, риск удара, риск падения. Но риск разумный, просчитанный, заложенный, так сказать, в основание. Риск, которого изо всех сил стремятся избежать. У вас же все наоборот. Чем рискованней, тем интересней. Я ошибаюсь?
— Ну… — неуверенно сказал Виктор и вдруг широко улыбнулся. — А вообще-то я согласен. Чем рискованней, тем интересней. Проскочить вплотную к возможной катастрофе, падению, даже, если хотите, смерти — в этом есть что-то захватывающее, будоражащее, вырывающее нас из повседневной скуки. Это не каждому по плечу.
— Спорт избранных?
— Пожалуй.
— Своеобразная русская рулетка?
— В какой-то степени.
— Проверка собственных сил и возможностей?
— Почему бы нет?
— Спорт для настоящих мужчин!
Виктор раскрыл было рот, чтобы согласиться, но, посмотрев на насмешливо улыбающуюся Наташу, нашелся:
— И настоящих женщин!
— Считаете, что женщина тоже может играть со смертью?
— Не говорите глупостей, — вмешался тренер. — Тренировки, мастерство, уверенность в собственных силах сводят опасность на нет. На моей памяти ни один бордер не получил мало-мальски серьезной травмы.
— На знакомых трассах — возможно. Но я слышал, вы собираетесь усложнить задачу. Кажется, предполагается спуск с совершенно незнакомого снежника?
— Относительно незнакомого. Предварительно мы его изучили.
— Теоретически?
— Сделали фотографии, наметили возможные варианты.
— Ходят слухи, что сноубордисты высочайшего класса находят особую прелесть в спуске с совершенно незнакомых гор.
— К сожалению, в здешних местах таких гор почти не осталось, — сказал Виктор. — Это было бы замечательно.
— Мчаться наугад, не зная, чем обернется следующая минута, секунда!
— Если заранее знать, что с тобой случится, стоит ли вообще жить?
— А вам не кажется, что бросать смерти вызов — занятие совершенно бессмысленное? Рано или поздно она все равно окажется победителем. Уж это-то каждый
