от наследования моего титула, будущей семьи…
— А почему отказался мой? — тихо, но с рычащими нотками спросил Фредерик.
— Рейнард слишком благороден. — Эббот пожал плечами. — Не скрою, он стал бы хорошим королем. Если бы, конечно, обладал магией. Правда, когда я его видел в последний раз, магия была при нем. Какая ирония, да, ваше величество?
Король молчал, только испепелял врага взглядом. А Эббот достал из сумки одну из капсул с ядом.
— И все-таки я вам друг, а не враг, — сказал он. — Выпейте яд, и завтра на казни уже почти ничего не будете чувствовать.
— Отказываюсь!
— Тогда я предложу его Вильгельму.
— Ты обещал! — Король попытался сдвинуться с места, но не смог. Очень много печатей было наложено на эту комнату.
— И держу слово, — ответил Эббот. — Но если вы начнете упрямиться, ваше величество, мальчик пострадает.
— Давай.
Фредерик протянул руку и взял пилюлю, повертел ее в пальцах, а затем проглотил. Вот так-то… Эббот усмехнулся.
— Правильное решение, — сказал он. — Будем надеяться, ваша смерть будет легкой. Прощайте, ваше величество. На казни вам уже вряд ли будет до нее дело.
И вышел из камеры, проследил, чтобы накрепко заперли двери, а затем направился к принцу Вильгельму. Эббот не лгал: он привязался к мальчишке. Вилл был непосредственным, добродушным. Временами упрямым, не без этого, но не злым. И не таким высокомерным, как его отец. Сейчас Вилл сидел на тюке соломы, на эту ночь заменившем ему постель. Он казался бледным и растерянным. Когда Эббот появился на пороге, едва взглянул на него и отвернулся.
— Злишься? — спросил Дерек. — Злись. Будь у тебя ребенок, ты поступил бы точно так же.
— Нет, — тихо ответил принц. — Не поступил бы. Я изначально создал бы все условия, чтобы мой сын или дочь не чувствовали себя лишними в этом мире.
— Как Рейнард?
— Рейн не рвется к власти, он доволен тем, что имеет. И мне временами казалось, даже рад, что не ему придется править страной. А вот вы, воспитатель Эббот, чудовище. Вы разрушили не только наши жизни, но и мирный уклад сотен, тысяч людей. И судьбу своего сына. Рано или поздно он поймет, какое вы чудовище. И что тогда? Будет ли он по-прежнему преданным сыном? Или же избавится от вас, как вы сейчас избавляетесь от меня?
Эббот сжал кулаки.
— Мой мальчик знает, что я все делаю для его блага, — сказал он.
— Не для его, а для своего, лорд Эббот. Это вы хотите власти. Это вы завидуете моему отцу. Признайтесь, вы просто желали проверить свою любимую теорию, а тут такой повод! Обнуление, да? Вы обнулили магию, и что теперь? Стали счастливее?
— Стал, — ответил Дерек. — А тебе завтра придется умереть.
И протянул Вильгельму капсулу с ядом.
— Не заставляй меня причинять тебе боль, — сказал он. — Этот яд убьет так, что ты и не заметишь.
— Какая мне уже разница? — Вильгельм покачал головой. — Казните, раз уж на то пошло, и вы не держите слова. Я предпочту умереть с ясным умом.
— Дело твое, мальчишка. — В этом случае Эббот настаивать не стал. — Надеюсь, до утра твой брат составит вам компанию.
— Обязательно, — ответил Вилл — слишком спокойно для приговоренного. — Только для того, чтобы тебя убить.
Эббот ничего не ответил. Просто вышел из комнаты и направился к третьей двери. В его сумке лежал украденный из академии пузырек зелья, которое сейчас развяжет язык Алдену Роукину и заставил сказать, куда подевался Рейн.
Ал, в отличие от предыдущих узников, лежал на полу, закрыв глаза. Его одежда была в крови, а стража на входе доложила, что упрямый мальчишка не сказал ни слова, как бы его ни били. Что ж, «Болтушка» была более гуманным методом. А главное, куда более действенным.
— Доброй ночи, Алден, — сказал Эббот, замирая над узником.
Тот открыл глаза и плюнул в его сторону.
— Ну что же вы так? Наследник целого лорда — и плюетесь, — усмехнулся Дерек. — Простите, не желал, чтобы ваша участь сложилась столь печально.
— Это ведь вы стояли за покушениями на меня, да? — прищурился Алден. — Что я тогда мог услышать? Расскажите хоть!
— Всего лишь небольшой обмен планами. — Эббот пожал плечами. — Самую малость.
— Вы ошиблись. Я проспал почти весь ваш разговор.
— Что ж, я рад, что вас не убили.
— Но убьют.
— Зависит от вас. Скажите, где сейчас Рейн, Мелани и Клеменс, и я вас пощажу.
— Я не знаю, — решительно ответил Роукин.
— Глупое упрямство. Они вас не спасут, не защитят. Будьте благоразумны, Алден. У вас впереди могут быть долгие годы жизни. И новые друзья, поверьте на слово.
— Я их не предам. А вам желаю издохнуть, — проговорил Роукин, с трудом присаживаясь, чтобы не смотреть на Эббота снизу вверх.
— Тогда предлагаю вам выпить яд.
И Дерек достал пузырек с «Болтушкой».
— Точнее, даже не предлагаю, потому что выбора у вас нет, — сказал он.
Алден молчал. Тогда Эббот позвал стражу. Двое дюжих мужчин скрутили мальчишку, третий открыл ему рот, и лорд Эббот влил туда зелье, а затем зажал глупцу нос и рот, чтобы проглотил. Алден сглотнул, закашлялся. Его взгляд стал расфокусированным. Эббот приказал страже выйти, а сам спросил:
— Где сейчас находится принц Рейнард?
— Не знаю, — ответил Роукин. — Откуда мне знать, где он сейчас, если я был в доме, а они ушли?
— Хорошо, перестроим вопрос. Где, по вашему мнению, они должны находиться в эту минуту?
— Да где угодно. — Алден хрипло рассмеялся. — Может, в вашем лагере. Может, уже во дворце. Собирались пойти посмотреть, что творится тут.
Он обвел рукой пространство вокруг себя.
— Если получится, вступить в ряды последователей этого… Эрика. Не получится — придумают что-то другое. Мне почем знать? Я был ранен и не мог им помочь, иначе, несомненно, пошел бы с ними.
— Лжец!
— Я говорю под зельем правды, — напомнил Ал. — Это не яд, так? А наша «Болтушка». Нехорошо воровать, лорд Эббот. А еще такой уважаемый челове-ек.
— Ничтожество! — выпалил Дерек. — Утром тебя казнят!
— И что с того? Меня за эти месяцы уже столько раз пытались убить, что даже все равно как-то. Отца жалко, расстроится. А матушка гордиться будет. Скажет, погиб героем. Ей лишь бы гордиться, да?
И Ал махнул рукой. Эббот поморщился и решил этому яда не давать. Посмотрим тогда, как завтра на казни ему будет все равно.
— В последний раз спрашиваю: где Рейнард?
— Надеюсь, что у тебя за спиной, — ответил Ал и лег, отвернувшись лицом к стене. А Эббот все-таки обернулся. Нет, никакого принца там не было. А вот завтра стоит
