я все понимаю. Неужели она играет в мученицу?
– О чем ты? – сгорая от нетерпения, уточнила Уинифред.
Девушка подняла на нее холодные серые глаза.
– Разве вы не знаете? Мой брат когда-то спас Эвелин жизнь.
Теодор кашлянул, скрывая вздох удивления, а потом вдруг закашлялся по-настоящему и принялся стучать себя по груди кулаком. Малин поглядела на него с неодобрением.
– Пожалуйста, тише, мистер Дарлинг.
– Извините, – просипел красный от удушья юноша.
– Спас Эвелин? – недоверчиво переспросила Уинифред. – Что за чепуха?
В задумчивости Малин принялась поддевать ногтем старый лак на спинке своего стула. Видно было, что гости ей уже порядком наскучили.
– Подробностей я не припомню – я была слишком юна. Но он действительно спас ее. Единственный раз в жизни проявил героизм или что-то вроде того. После того случая она и начала заикаться, если мне не изменяет память.
– Это невозможно, – возразил отдышавшийся Дарлинг.
Уинифред погладила его по влажной спине.
– Я… знаю его. Он не упустил бы случая похвалиться подобным. Но он ни разу не упоминал об этом.
– Почему вы называете моего брата «он»? – с недовольным любопытством спросила Малин. – У него есть имя, вы ведь знаете?
– Знаю, – пробормотал Теодор. – Стеллан.
– Ага, вижу, вы действительно знакомы, – оскалилась она.
Ее глаза сверкнули хищным весельем, совсем как у брата.
– Расскажи, что именно произошло, – вклинилась Уинифред, пока Малин не до конца осознала, что в лице Теодора может найти жертву для своих упражнений в остроумии. – Когда это случилось?
Разочарованная Малин отколола со спинки стула кусочек лака, опомнилась, смела его ногой под стол и стремительно поднялась – гибкая и стройная. Еще пара лет, пара десятков остроумных книг, и она станет совершенно неуправляемой. Уинифред сомневалась, что она с той же покорностью, что и Эвелин, отправится под венец. Ей, выросшей вдали от Лондона, мнение света и семьи было безразлично. Малин была свободна от долгов и клятв.
– Я не знаю, – с легким раздражением ответила она. – И потом, не все ли равно? Если так хотите знать подробности, спросите лучше у милорда. Или у самой Эвелин.
– У милорда? – переспросил Теодор.
– У лорда Джона Келлингтона. Они со Стелланом и Эвелин с детства знакомы. – Малин покосилась на Теодора. – И раз уж вы знаете, где мой брат, передайте ему, чтобы наконец написал матери. Если не желает нас видеть – пускай! Я охотно вернулась бы домой.
– Мы передадим, – пообещал юноша и, помявшись, добавил: – Знаете, мисс Акли… В последнее время мы с Винни ужасно заняты, и Эви проводит время в совершенном одиночестве. Вы очень нас обяжете, если как-нибудь захотите навестить ее.
Малин просияла, но почти сразу же настороженно нахмурилась.
– Признаюсь, я хотела вас навестить, но… Та служанка ведь больна, верно?
– Ее зовут Лаура, – резко произнесла Уинифред.
– Да, Лаура. Вы уверены, что я ей не помешаю?
– Конечно нет, – тепло возразил Дарлинг. – Вы наша желанная гостья в любое время, мисс Акли.
Чувствуя, что ей нечего добавить, Уинифред стиснула зубы и промолчала.
– Спасибо, Теодор! – воскликнула Малин. – Могу я звать тебя Теодор? Знаешь, я отличная сиделка! Я отлично справлялась с пароксизмами своего деда. Если Лауре когда-нибудь понадобится помощь…
Уинифред задохнулась от злости.
– Лауре не нужна сиделка, – ледяным тоном отрезала она, затем поднялась и схватила недоумевающего Дарлинга за локоть. – Теодор, мы уходим.
– Погодите, – возразила Малин, бросившись к двери. – Сначала нужно проверить…
Не дослушав ее, Уинифред распахнула дверь столовой и поволокла Теодора к выходу. Он безропотно подчинялся, полагая, что сделал что-то не так, но в действительности Уинифред досадовала на саму себя. Ее ревность всегда была беспочвенной и глупой.
Там, где они шли из холла в столовую, по коврам протянулись тонкие темные вереницы из дождевых капель. Они до сих пор не высохли. Выйдя из коридора, Уинифред замерла, не слыша горячего шепота Малин у себя за спиной.
В холле мистер Акли вынул из подставки для зонтов парасоль Уинифред, одолженный у Эвелин, и принялся его рассматривать. Услышав шаги, он вернул парасоль на место и поднял голову. У Уинифред сложилось впечатление, что она видит перед собой повзрослевшего Стеллана: то же гибкое, сильное, как у хищного животного, телосложение, те же волнистые каштановые волосы, та же тяжелая челюсть. Только глаза у мистера Акли были карими. И его и без того суровое лицо утяжеляли черные густые усы и жесткие складки у тонкого рта.
При виде гостей он скривился и неловким движением оперся о трюмо, стоявшее у самого входа в крошечной прихожей. Покачнулась ваза с засушенными бордовыми ветками барбариса.
– Магдалена, кто это?
Малин вынырнула из-за спин Уинифред и Дарлинга. Ее загорелая кожа сильно побледнела, но выражение лица оставалось упрямым и даже дерзким. Пожалуй, слишком дерзким для того, кто всеми силами избегает встречи с отцом.
– Мои друзья, сэр, – ответила она. – Они уже уходят. Извините, что побеспокоила вас.
Мистер Акли качнулся, и Уинифред поняла, что он пьян. Но блеск в его глазах объяснялся вовсе не поглощенным алкоголем, нет. Так выглядит ярость.
– Друзья? – переспросил он и хрипло рассмеялся. – Какие друзья у тебя могут быть, маленькая ты дрянь?
Теодор стоял ни жив ни мертв: он ни за что не хотел видеть родителей Стеллана, а теперь встретился с его отцом лицом к лицу. Уинифред тронула его за пальцы – они были ледяными.
– Они уже уходят, сэр, – осторожно повторила Малин.
– Они уйдут тогда, когда я этого захочу! – рявкнул мистер Акли и треснул кулаком по трюмо. На нем с гулким стуком перевернулись бронзовая статуэтка и ваза.
Высвободив руку из руки Уинифред и мягко отодвинув Малин, Дарлинг вышел вперед. Мужчина остановил на нем покрасневшие блестящие глаза.
– Мистер Акли, прошу, не сердитесь на свою дочь, – произнес он чуть подрагивающим – то ли от холода, то ли от страха – голосом. – Мы явились без приглашения и, с вашего позволения, сейчас же покинем ваш дом.
Заметив, как потемнело лицо мистера Акли, Уинифред схватила Теодора за край сюртука и потянула его назад.
– Тедди, не приближайся к нему, – шепнула она.
– Кто ты такой? – прорычал хозяин.
– Я Теодор Дарлинг… знакомый вашего сына, сэр.
Юноша шагнул к нему, протягивая руку. Ткань сюртука выскользнула из пальцев Уинифред, и она машинально двинулась следом за Теодором. Вновь покачнувшись и еле удержавшись за пузатый бок трюмо, мистер Акли смерил протянутую ладонь презрительным взглядом и вдруг оскалился.
– Ах, Дарлинг… Отчего ты не женился тогда на девчонке Саттонов?! – взревел он.
Малин сжала губы, Уинифред хотела было выйти вперед, но Теодор оттеснил их обеих.
– Замужество Эвелин меня не касается, сэр. Видите
