не поймёшь. Я не отвечу тебе взаимностью. Это неправильно. Ты заслуживаешь большего. — взвыла я.
— Плевать. На всё плевать. Я не могу отпустить тебя одну. Не будет взаимности, значит буду другом. Просто позволь быть рядом.
Мои попытки остановить Дениса не увенчались успехом. Наш спор просто зашёл в тупик. Физически я тоже не могу ему противостоять. Ну и пусть что хочет, то и делает. Я устала. Я снимаю с себя ответственность.
Я вынесла сумку и закрыла двери. Ключ положила в карман. Окинула взглядом двор и крыльцо. Сердце сжалось. Глаза снова наполнились уже такой знакомой влагой. Воспоминания пронеслись стрелой в моём сознании. От самого детства до недавнего события, разделившего жизнь на «до и после».
Ну вот и всё, Кира. Тебе надо это сделать. Просто проведи черту. Когда-нибудь я возможно приеду сюда снова. За тёплыми воспоминаниями, за родным воздухом, за местными сплетнями, за любимой жимолостью, за кристально чистой озёрной водой и за душевным спокойствием. Ну а сейчас…сейчас просто надо тихо уйти.
И я ушла…
Тихо ушла навстречу новой жизни…
Глава 37. Стас
Спутанное сознание, головная боль, тревожные мысли, душевный раздрай, мимолётный сон. Ещё несколько дней такого уже привычного режима. Интересно, как долго организм может существовать в таких условиях? Злился, терял контроль, хотел сдаться. Но закрывал глаза и видел её. Её образ выбит на подкорке. Хрупкая, и в то же время сильная. Нежная, но полная огня и страсти. Юная, но такая мудрая. А ещё нереально красивая. Нет, Стас. Никаких послаблений. Ради неё нужно терпеть. Ради неё сделаешь невозможное. Разрулишь дела с фирмой, займёшься здоровьем. Обследование, лечение, ремиссия. Именно таков и будет твой план. План, чтобы вновь увидеть её, почувствовать рядом. Ты настроишь себя и свой чёртов мозг.
Не знаю, то ли справедливость всё же существует, то ли кто-то сверху сжалился надо мной, но утро нового дня началось со звонка Ракицкого и хороших новостей. Они с Антипенко смогли добраться до истины. И истина заключалась в том, что мой отец действительно не имеет отношения к хищению средств. Его конкретно подставили. Я наконец смог немного выдохнуть. Я знал. Я был уверен в невиновности отца. И да, я был чертовски рад и счастлив.
Львович объяснял мне что-то в трубку, но я практически не слышал его. Я понял лишь то, что мне надо приехать в офис и встретиться там с ним. Он мне передаст полный отчёт о расследовании. Заодно надо будет подготовить на завтра документы о передаче двух процентов акций.
Я ехал в приподнятом настроении. По пути всё же решил заехать в клинику. Наверно именно в таком позитивном состоянии и следует туда заскочить. Тем более, что из клиники звонили уже несколько раз за пару дней. Но я игнорировал их. Проблемы с компанией. А может просто оттягивал неизбежное. Но сегодня я настроен решительно. День начался неплохо, может он так и сложится дальше.
Зайдя в здание медицинского центра, сразу направился на ресепшен. Объяснив, кто я и к кому мне надо, словил несколько напряжённых взглядов. Медицинский персонал и администратор очень странно на меня смотрели и уведомили, что доктор Манн будет готов принять меня в любую минуту. Это что, жалость, да? Привыкай, Зотов. Тебя, видимо, всегда будут теперь жалеть, с такой-то болячкой. Сука.
Я поднялся на нужный этаж и постучал в дверь. После выждал несколько секунд и уверенно зашёл в кабинет.
— Здравствуйте, доктор. Ну вот я и явился. — поздоровался я.
— Добрый день, Станислав Сергеевич. Присаживайтесь. — я сел напротив врача. Почему его лицо такое встревоженное? Неужели у меня всё так хреново? — Мы Вам звонили, у нас есть для Вас важная информация.
— Профессор Манн, я был в отъезде несколько недель. Но…но сейчас я бы хотел обсудить свой диагноз и…возможное лечение. Я много думал…
— Простите, что перебиваю Вас, господин Зотов. Просто…даже не знаю, как сказать. — доктор очень нервничал, а вместе с ним беспокоился и я. Неужели снова что-то стряслось? — Дело в том, что…Как же лучше объяснить. Произошла просто чудовищная ошибка. Мы не знаем, как это могло случится, но Ваш диагноз, он…он ошибочный. Всё дело в снимках. Каким-то образом перепутали снимки. Ваши и ещё одного пациента. Понимаете…
— Как это ошибочный? То есть, как перепутали снимки…и теперь что…получается… — я не понимал смысла сказанных врачом слов. Я не узнавал свой голос. — Не понимаю…
— Станислав Сергеевич, я понимаю Вашу растерянность, мы и сами…долго не могли понять, как всё могло случится. Наша клиника работает по европейским стандартам, лучшие врачи, новейшие методы диагностики. Но, мы…наша клиника допустила грубейшую ошибку. Проводится проверка. Вам предоставили чужие снимки. А Ваши попали к человеку, который безнадёжно болен, к сожалению. Он обратился к нам повторно, мы начали искать несоответствия и проверили все данные других пациентов, которые обследовались в этот день. И в компьютере обнаружили Ваши истинные результаты обследования. Они отличаются. Понимаете? Нам очень жаль.
Что он несёт? Как перепутали? Какой другой пациент? Я же сам собирал эти снимки по полу, я и та медсе…Твою же мать! Господи! Понимание происходящего прострелило мой мозг. Так это я сам и сделал ошибку. В памяти всплыли несколько эпизодов. Случайный секс с медсестрой, на пол летят бумаги и документы, вот мы собираем какие-то листы, я нашёл какой-то снимок, вроде он лежал сверху…или. Ё…аный в р…. Какой же ты кретин, Зотов. Вся эта катастрофа лишь по твоей вине.
— То есть…я здоров и опухоль…она…нет её, получается? — мой хриплый голос звучал совсем тихо.
— Да. Мы изучили именно Ваши настоящие снимки, Вы здоровы, господин Зотов. Но нам очень жаль, что такая ситуация произошла с Вами. Мы несём ответственность и поймём, если Вы захотите подать в суд и потребовать моральный ущерб. Но, нам бы не хотелось конфликтов. Плюс репутация, сами понимаете. Может мы могли бы всё обсудить и решить мирным путём?
Как же хорошо, что я сидел на стуле. Такие новости я не смог бы выдержать стоя. Чёртова ошибка. Чего только я не пережил за это время. Я ведь реально могу с них стрясти не один миллион. Будет достойная компенсация. Но. Но я же сам создал эту проблему. А самое главное, из-за этой нелепой, чудовищной ошибки я встретил Киру. Мою Киру. Господи. Это же получается, что я теперь абсолютно свободен. Свободен от проблем, от болезни, которой и не было. Я же теперь могу лететь к своей девочке. Между нами нет никаких препятствий.
