их всех, но затем он решил не нарушать семейную идиллию.
— Как романтично, — с сарказмом в голосе произнес Вальдерон, а затем, подойдя к Аэлю совсем близко, произнес. — Если хочешь еще раз увидеть их, отведи меня в Тайную комнату. Уведите их! — приказал он. Тирон всячески пытался помешать, но стражи их разлучили.
— А какая у нас есть гарантия, что ты нас всех не убьешь? — в гневе произнес Аэль.
— У вас нет гарантий. Вам придется поверить мне на слово. Единственное, что могу пообещать, я отпущу их, — произнес Вальдерон, показывая на удаляющегося в сопровождении стражи Эрвина и его семью.
Все присутствующие понимали, о чем идет речь. Аэль и Тирон из замка больше не выйдут.
— Ну что же, идем? — спросил Вальдерон. — Ты ведь мне покажешь?
Понимая, что другого выбора у него нет, Аэль последовал за Вальдероном. До того, как они дойдут до подземелья, нужно будет что-то придумать. Кроме этого, его не отпускала уверенность, что Тори удалось осуществить намеченный план, и скоро войска союзников будут у ворот замка.
Глава 16
6
Аэль знал короткий путь до Тайной комнаты, где были скрыты энергетические потоки и не только, там было много рукописей, в которых были сокрыты тайные знания. Однажды, когда он был совсем маленьким, мать впервые отвела его туда. В его воспоминаниях этот день был запечатлен очень ярко, как будто это было вчера. С этого дня для него началась новая жизнь. Жизнь, полная чудес. Мать обучала его до самой своей смерти. И именно перед смертью она отдала ему тот самый медальон, который она никогда не снимала и который был ключом, открывающим путь в Тайную комнату. Теперь уже Аэль носил этот медальон на своей шее, ближе к сердцу, как будто этот медальон мог как-то восполнить потерю матери.
Аэлю не составило бы труда по тому самому пути спуститься в подземелье и открыть проход в Тайную комнату, но он решил повременить и выиграть время. Так он повел Вальдерона по самой длинной дороге, которую смог выбрать.
Было видно, что чем больше Аэль запутывал дороги, тем больше Вальдерон начинал нервничать, но так как понимал, что у Аэля нет выбора, он все равно отдаст ему то, что он хочет, пока ничего не предпринимал. Аэль тоже понимал, что не может вечно блуждать по замку. Однако чувствовал, что даже то время, которое он выиграл, может сыграть решающую роль. Проблуждав еще какое-то время, Аэль остановился.
— Аэль, мое терпение уже на исходе. Видимо, я был слишком мягок с вами. Я прикажу прикончить твоего друга, чтобы ты побыстрее довел нас до места назначения.
— Мы уже пришли, — спокойно произнес Аэль.
— Ты что издеваешься надо мной?! — лицо Вальдерона покраснело от гнева.
— Нет, я говорю правду. Я обещал тебе показать Тайную комнату и сдержал свое слово. Она здесь, за стеной.
— За стеной? — немного успокоившись, но все еще сердито произнес Вальдерон. Было видно, что он во всем этом чует неладное. — И как мы сможем туда попасть?
— Не знаю. Я здесь был очень давно. Мать приводила меня сюда в детстве.
— Ты врешь, гаденыш! Все ты знаешь! Тебе просто надо развязать язык! — прокричал он, понимая, что его водят за нос. — Ты даже не представляешь всю серьезность ситуации. Мне нужен результат. Если я не попаду туда, то прикончу сначала твоего дружка, а затем и всю его семью.
— Ты так или иначе прикончишь нас. Какая разница — сейчас или потом, когда получишь желаемое. Так что можешь действовать, я ничего не скажу. Однако я могу предоставить тебе выбор: либо ты прямо сейчас отпустишь Тирона и его семью и будешь иметь в своей власти меня и Тайную комнату, либо останешься ни с чем.
— Так ты все еще пытаешься ставить мне ультиматумы? Я отпущу только старика и двух женщин, как и обещал. Но и не надейся, что сможешь меня перехитрить.
Аэль посмотрел на Тирона, тот шепотом произнес:
— Я не уйду, не оставлю тебя одного.
— Хорошо, договорились. Я подожду, и только когда они будут в безопасности, ты получишь то, что желаешь.
Было видно, что Вальдерон взбешен, однако он слишком сильно желал попасть в эту комнату, так что был готов пойти на многое.
— И как ты себе это представляешь? — спросил он.
— Я хочу, чтобы твои люди сопроводили Эрвина и его семью в Долину и принесли оттуда письмо, написанное рукой нашего друга, который сейчас находится там. Это мое единственное условие, — сказал Аэль.
— Хорошо, — сквозь зубы произнес Вальдерон, а сам про себя подумал: «Ты у меня еще пожалеешь. Ты будешь умирать в страшных мучениях».
Глава 17
7
Вальдерон исполнил свою часть уговора. Через день в руках у Аэля было письмо. Тирон подтвердил, что оно было написано рукой одного из эльфов-старейшин, оставшегося в Долине.
Аэлю ничего не оставалось, как сдержать свое слово. Он знал, что в комнате снова сможет использовать свои силы. Там и решится их судьба — либо он, либо Вальдерон. Наконец-то у него появится возможность уничтожить этого подонка.
Аэль снял медальон. Внутри медальона было выгравировано имя рода его матери. Затем, приблизившись к стене, недолго думая, он снял один из выступающих из нее камней. В углублении, появившемся на месте этого камня, присмотревшись, можно было увидеть идентичный рисунок. Аэль приложил медальон к тому самому месту, и проход открылся. Вальдерон, несмотря на большое желание оказаться там первым, не спешил войти в появившийся проем.
— Прошу, — пропустил он вперед Аэля.
И Аэль в окружении стражи протиснулся в помещение, затем туда вошел Тирон, Вальдерон был последним.
Когда оказался в том самом месте, где он проводил так много времени с матерью, у Аэля в очередной раз защемило в груди. После ее смерти он несколько раз спускался сюда и каждый раз его охватывало чувство одиночества во всем этом большом мире. Однако теперь он не одинок, все изменилось. Теперь рядом с ним есть Тори и другие друзья, готовые бороться бок о бок вместе с ним. И он их не подведет.
Когда все по очереди зашли в помещение, проход закрылся. Аэль знал, как оттуда выбраться, но все остальные явно забеспокоились. Однако это длилось недолго, увидев открывшуюся перед ними картину, все замерли: световые столбы, спускающиеся с самого потолка.
Вальдерон, на время забыв об Аэле и своем желании того прикончить, двинулся вперед и запустил руку в один из столбов, его как током ударило. Аэль прекрасно знал,
