Иштарим тем временем вынул из той же коробочки еще два кольца.
— Мы знаем, что говорить ты какое-то время не сможешь, поэтому в знак согласия надень нам кольца.
Я не уверена, что происходящее не сон. Сознание вроде ясное, но события нереальные. Однако ничего во мне не противилось и не возмущалось и я спокойно приняла из руки начальника одно кольцо и надела на руку Роя, который любезно подставил нужный палец, то же самое проделала со вторым кольцом и другим мужчиной.
— Завтра у нас свадьба, — оповестил счастливый Иштарим.
Глава 44. Предсвадебный мандраж
Солоноватый и теплый, ласковый ветер легкими порывами обдувал лицо, играл с моими волосами, которые совсем недавно красиво уложили в простую, но изящную прическу. Мне до сих пор казалось, что я во сне или все происходит не со мной.
В малышке мы почти все время целовались, упоенно, сладко, но мои женихи (для меня до сих пор дико, что их двое), дальше не стали заходить. Они меня гладили, ласкали, зацеловали практически всю, возбудили так, что я чуть не взвыла, когда голос пилота сообщил, что через пятнадцать минуть приземляется на частной площадке для малышек.
Мои мужчины пояснили мне, что говорить я какое-то время не смогу. При предполетном обследовании было обнаружено, что токсин попавший в организм, слишком сильно повредил связки, и они дольше всего будут восстанавливаться.
Я чувствовала себя какой-то нереальной или невесомой, не знаю. То, что я выхожу замуж уже нечто невероятное для меня, а за двоих и подавно. Ведь еще несколько месяцев назад я точно не собиралась замуж. Учеба, сессия, любимые хобби и курсы, ужины с отцом и его деловыми партнерами, незаметный теневой всегда за спиной, Молчаливый, отстраненный, почти угрюмый — моя опора и защита. Теперь он совершенно преобразился. Раскрылся не только внутренне, но и внешне. Видно, как много лет подавляемое, медленно, но верно обретает свободу.
Шаа — сильно похудела, моя верная подруга, ждущая и поддерживающая меня всегда и везде, долго искала меня. Мужчины признались в своей преступной забывчивости. Теперь присматривают за ней, кормят по часам, купают и выгуливают лессуну. Она сегодня тоже отмытая от изумрудной краски, сидит на высоком стуле с прекрасным белым бантом на шее и изредка косит на меня своими нереальными глазами. Мы с ней на небольшом, белоснежном балкончике, смотрим в даль, на море. Я заметила, что тут очень любят именно белые дома. Внутри тоже очень мало красок, если смотреть на стены и мебель, но яркие коврики, подушечки, покрывала и салфетки прекрасно разбавляют холодный белый.
Я видела своих женихов вчера. Мы до рассвета сидели у костра, ели ягоды и пили горячий шоколад. Прямо на костре, в округлом котелке Иштарим приготовил нечто потрясающее со специями, орешками, какими-то сухофруктами и цедрой цитрусовых. Пока этот потрясающий мужчина красиво разливал тягучую темную жидкость в большие бочкообразные кружки, одетые в белые вязаные свитера, я завороженно смотрела на его лицо. Мягкая улыбка, легкие морщинки вокруг глаз, выдавали в нем человека часто улыбающегося. Иштарим взбил сливки и украсил ими шоколад, сверху художественно разложил маленькие зефирки и голубику, полил карамелью и слегка присыпал какао.
— Это тебе, — Иш заглядывает мне в глаза. — Верю, что такой шоколад понравится тебе больше всего.
Я чуть ли не благоговейно принимаю из его рук кружку с кружевными сливками, словно облако лежащими поверх любимого напитка. Из-за пряжи рукам не горячо, и я слизываю немного вкусной пены языком, каюсь, не удержалась. Вдыхаю запах костра, теплого вечера, пряностей и шоколада и ожидаю, когда, Иштарим закончит колдовать над остальными кружками.
— Рой, тебе побольше перца и меда.
Сливок он не добавляет, но зефирки бросает в обе кружки и в свою и для Роя.
— Я люблю с медом, имбирем и цитрусами, — поделился секретом Иш, передавая шоколад другу и беря свою порцию.
Костер почти прогорел, сумерки сгустились и только край солнышка чертил широкую дорожку на воде.
Вечер получился невероятно теплым, пусть говорить я не могла, зато с удовольствием слушала. Иштарим, реже Рой, делились байками о прошлом. Мы сидели на одном здоровущем бревне. Я в центре. Мы пробовали шоколад друг у друга, фыркали и смеялись. Иш и правда угадал с моим вкусом, мой напиток был самым невероятным. Перед нами, в кругу гладких булыжников, весело потрескивал небольшой костерок, а дальше мерно шуршал по песку океан.
— Знаешь, Тин, — медленно начал Иштарим глядя на воду, теперь он сидел прямо на песке опираясь на мои ноги, потом повернулся ко мне всем корпусом и обнял за коленки. Рой давно оседлал бревно, на котором мы с ним сидели и сбоку, обнимал за талию и шептал на алеющее ушко нескромные нежности.
— Ты еще в тот вечер запала мне в душу, когда красиво упала у моих ног, а потом заглянула в глаза, — Иштарим поймал мою ладонь и поцеловал каждый пальчик. — Я люблю тебя, Астиния, Астин, Тин.
Я могла только улыбаться, обнять его в ответ и ответить на жаркий поцелуй.
— Ночь признаний, — Рой мягко за подбородок повернул мое лицо к себе. — Я тоже люблю тебя, Малышка. Полюбил еще несколько лет назад, когда ежедневно охранял и оберегал.
— Тин, скажи нам, ты тоже видишь яркие, полные страсти сны с нашим участием?
По мере того как Иш озвучивал свой вопрос, я заливалась краской, но нашла в себе силы кивнуть в ответ.
— И знаешь почему они нам снятся?
Я слегка замялась и хотела уже рассказать историю со старой ведьмой, но вспомнила, что говорить не могу и только неловко пожала плечом и кивнула.
— Как-нибудь расскажешь?
Пришлось снова кивать и целовать их, чтобы отвлечь от ненужных вопросов.
Мальчики расстелили большой, толстый плед и мы втроем занимались любовью, нежной и медленной под бесчисленными сияющими звездами на чернильном куполе неба. Удивительно, но в эту ночь я ощущала глубинную наполненность чем-то искренним и теплым и называла это чувство любовью к двоим мужчинам. Казалось бы, такого не бывает, но нет, я же люблю. Люблю так, что хочется кричать от счастья и я захлебываюсь в немом крике от удовольствия и нежности.
Очевидно, я всей душой полюблю южные ночи. Мы плавали и снова грелись у костра, танцевали под луной и, казалось, весь мир у наших ног. Мужчины без слов чувствовали любое мое желание и тут же исполняли.
И вот, уснувшая на рассвете и вполне выспавшаяся за день, счастливая, с периодически замирающем сердцем, я жду церемонии единения пар, что состоится на закате. Но одиночество мне не в тягость, мне хорошо и спокойно и Шаа со мной. Они проводили меня в дом перед рассветом, а сами ушли куда-то, сообщив, что этот день мы должны провести порознь. Встретимся теперь только на церемонии, если никто из нас не передумает. А еще они забрали у меня кольца с хвоста.
Пару часов назад в домик постучались две приветливые девушки, сообщили, что помогут собраться к свадьбе. Лишнего они не болтали, позволяли мне размышлять, только интересовались оценкой своих трудов. А я все думала, как узнать, спало ли мое проклятье? Как там говорилось? Нужно принять дар двойной любви? А я приняла? Полюбила, это да. Но что значит принять дар, я не знаю. Лакмусовой бумажкой являются неприятности две штуки в день. Последняя, какую помню, неудача случилась со мной в день встречи с папой, а именно похищение. Сегодня, как и вчера я ничего не разбила, не порвала, не подвернула и не прикусила. Можно ли поверить, что проклятья больше нет? Время покажет.
