решительно нанёс удар по волку, ведь стоял к нему ближе всех.
Тот увернулся, и попытался укусить меня за руку. Движение в сторону и верх, теперь клинок намеревается ударить в голову, пробить череп этому опасному зверю. Но снова провал — волк уворачивается налево, и наносит свой удар лбом прямо мне в живот.
Такой атаки я совсем не ожидал, а потому не успел защититься от неё. Шпага выпала из моей ладони, а сам я упал на спину. Надо мной нависла открытая морда волка с капающей слюной. Он уже хотел откусить от меня кусок, когда ему в висок ударил клинок.
Кусок черепа поцарапал мне щёку, а мозги и кровь заляпали глаза с лицом. Впрочем, это небольшая цена за спасённую жизнь. Оттерев глаза, я увидел, как попаданец вытаскивает свой меч из головы волка.
— Спасибо, — Я хрипло поблагодарил попаданца, на что он лишь махнул рукой. Растёт, гадёныш! Потихоньку становится настоящим попаданцем. Вот, сейчас спас всех от нападения волков, с помощью своих божественных навыков и владению клинка, и лишь пафосно махнул рукой, мол, не нужно благодарностей, я работаю на топливе моих восторгов и исполненных желаний.
Мне тоже стоит расти и качаться. Правда, я совсем не понимаю, как у меня не получилось нанести последний удар — ведь по всем законам фехтования против животных, которому Нерус нас тоже учил, зверь никак не сумел бы увернуться. Не хватило бы гибкости суставов и ловкости в принципе. Наверное, это я где-то допустил ошибку, недооценивал противника.
А под конец моих мыслей к нам подоспел учитель. Да уж, вот он, вечный как сама жизнь прикол в любых произведениях — кавалерия всегда опаздывает. Вот и учитель Нерус, уже в своей мантии, что стала обычных размеров, попеременно глядя то на волков, то на сидевшего в отдалении от всех попаданца смотрел тем самым взглядом, когда пропустил всё веселье, и пришёл под самый конец.
Правда, у него были дела и поважнее, чем веселить меня. В его руке появилась обитая кожей фляга. Затем он, с помощью мага смерти и рыжей, налил в рот аристократкам содержимое фляги, и принялся ждать.
И ждать долго не пришлось — всего через минуту девушки очнулись, и принялись настороженно смотреть на всех и пытаться двигаться. Сперва заторможённо, но с каждой секундой они становились всё адекватнее и подвижнее, пока полностью не пришли в себя.
— Амаш и Рут, молодцы. Господин Александр, вы герой, я отмечу это перед комендантом, — Закончив с раздачей плюшек, Нерус достал из своих закромов верёвку и нож, — А теперь нужно будет связать ноги зверям, и всё, обратно в школу.
На это заявление моя раненая нога сильнее разболелась. И я её прекрасно понимал. Впрочем, кто мы такие, чтобы противиться судьбе?
Глава 23. Неужто вернулись?
Всегда хотел быть настоящим триумфатором. Чтобы как в древнем Риме — я на белоснежном скакуне, с лавровым венком на голове, а толпа рукоплескает мне, как своему герою и великому полководцу. Можно, в принципе, и без коня с лавровым венком — я человек, как можно понять, не гордый, и буду рад триумфу даже в тапочках и старых шортах. Главное, чтобы без этих глупых побочных последствий в лице славы или популярности.
К чему это всё? Обратно в школу мы пришли к самому утру, когда ученики, полусонные и плотно закутанные в тёплую одежду, только выходили на заснеженную улицу. А тут мы — замёрзшие, злые и голодные, с животными тушами на руках.
Не выглядели мы как триумфаторы. Скорее смахивали на банду неудачливых магов-контрабандистов — кто тащит на своих спинах, кто везёт с помощью санок, а кто ведёт оживших зверей, крепко держа за боковые рога и каждую минуту с напряжением и со страхом поглядывая на творения своей магии.
Маг смерти, Миланья — я совсем недавно, всего час назад, уточнил у Амаша, как правильно её зовут, и скорректировал имя с моего варианта на правильный, — после недолгих объяснений, предстала перед фактом — либо ей, вместе с рыжей и дворянками, везти тушки молодняка на санках, либо придумывать способ облегчить свою жизнь на порядок.
Как-то один мой знакомый историк, давно ещё, задвинул мне телегу об исторических причинах и факторов превращения человека из обезьяны. Я почти уже ничего и не помнил из тех слов, кроме его итогового вывода, которым стала его культовая фраза: «человек стал человеком не потому, что трудился, а потому что придумывал способы отлынивать от работы». Свою мысль, он, конечно, серьёзно не озвучивал коллегам, иначе засмеяли бы за столь странный подход, но со мной он частенько подобным делился и однажды даже написал шуточную научную работу по своему тезису.
А сегодня я увидел, как его слова воплощались в жизнь! Девушка вспомнила, какую стихию она подчиняет, и что не зря единственная во всей школе ходит с фиолетовым плащом, и подняла, не с первой попытки, но два трупа вуров. И они могли даже ходить! Пускай, конечно, как в стельку пьяные, однако могли. Даже Нерус изумлённо поднял свои брови, а уж как были потрясены все оставшиеся ребята!
Конечно, маг смерти и раньше поднимала мертвецов, но не больше чем на десять секунд. Даже в сегодняшнем бою трупы лишь поднялись на несколько мгновений, и вновь легли обратно.
А теперь девушка, используя свои пальцы как джостик, пыталась управляться ходьбой вставших мертвецов. И если их тела выглядели и двигались так, будто их владельцы были до сих пор живы, то повисшие у шей головы и вскрытые грудные клетки, откуда редкими каплями падала алая кровь, намекали на то, что вуры были далеко не живы.
Амаш и Рут, увидев, как вуры встали на ноги и пытались ходить, побросали шпаги и убежали в лес от нахлынувшего ужаса. Ведь они в первый раз жизни видели как происходит восстания из мёртвых. Их потом учитель ловил и обьяснял, что вуры не ожили, а стали кем-то вроде марионеток. Только тогда они немного успокоились, но на ходячих продолжали смотреть с опаской.
В отличии от парней, я почти не испугался, хоть и сильно удивился. Магия смерти сильно интересовала меня с того момента, когда я о неё узнал.
Помню, как-то донимал Кусу вопросами о том, чем отличается магия смерти от других магий, и что может делать маг смерти в принципе. Как мне тогда она поведала, маг смерти — это человек, способный управлять и влиять на существ после их погибели. А на
