с Лексой, которая вместе с рапторианцами присматривала за бандитами, Убама не покидал капитанский мостик, так что я вздрогнул, но тут же упокоился.
«Здравствуй, друг, — прозвучал в моей голове голос спиннера-матриарха, матери Алисы. — Почему ты вернулся?»
«За ресурсами, — ответил я. — Как поживаешь?»
«В режиме гибернации время проходит незаметно, но мои рецепторы среагировали на твое появление. Как она?»
Спиннер-матриарх не уточнил, о ком речь, но я понял, что об Алисе. Впрочем, отвечать не пришлось, потому что второй, юный, спиннер откликнулся сам:
«Развитие было замедленным, матриарх, так как сущность, воплотившая Недругов, все время наблюдала за Большим другом».
«Понятно… — ощутил я мысль старшей. — Друг, прошу дозволения пообщаться со своей дочерью наедине».
Я позволил, и оба спиннера затихли. Поискав аналогии, я представил, что в моем теле сейчас два вируса — гриппа и Рока — общаются между собой, и старший, грипп, говорит Року, чтобы тот приглядывал за носителем и не давал в обиду.
От такой картины я рассмеялся и в ту же секунду услышал старшую:
«Спасибо, друг, мы обменялись с дочерью информацией. Возвращение Властителей свершилось», — я слышал ее как собственные мысли, не приукрашенные эмоциями, а потому не уловил, радует ли ее то, что немертины вернулись, или нет.
«Однажды они уничтожили всю разумную жизнь в галактике, — ответил я, — и готовятся сделать это снова. Если ты поддерживаешь их, то больше не называй меня другом».
Сразу после этих слов я напрягся, ожидая мгновенной смерти, внутренне сжался, но ничего такого не последовало. Лишь мерный голос матриарха отозвался в голове:
«Ни о какой поддержке речи нет, друг. Мы, спиннеры, всегда понимали, кто есть Властители и к чему они стремятся. В том далеком прошлом у нас просто не оставалось иного выхода, ведь любой другой вариант развития галактики не принес бы нашей цивилизации ничего, кроме вымирания, а Властители, не сумев поглотить, сделали нас своими союзниками. И, как показала история, мы были правы: все, кто повесил на нас ярлык опасных паразитов, вымерли. Мы же выжили, хоть наше выживание и не дало нам ничего больше».
«Хочешь сказать, что спиннеры больше не союзники немертинам?»
«Я ничего не хочу сказать, потому что не могу говорить за всю цивилизацию. Но, если я верно уловила твое положение, ты изгнан оттуда, где правит воплощение Недругов, и намерен бороться с Властителями. Это значит, что я могу покинуть эту планету вместе с тобой. Если ты пообещаешь, что поможешь нам восстановить цивилизацию, я даю слово, что мы поможем тебе всем, чем можем. Если согласен, прошу разрешения использовать твое тело в качестве носителя и источника энергии».
На несколько секунд я представил, как много артефактов Предтеч разбросано по галактике, и каждый охраняется матриархом и его потомством, если там, где они есть, еще сохранилась какая-то жизнь. Представил, как собираю их всех: и спиннеров, и матриархов, — чтобы дать человечеству самые ценные технологии Пирамиды диа, и выбросил эту идею из головы. Что начнут делать хомо, когда в их руках окажутся знания, недоступные остальным расам Коалиции Сидуса? Скорее всего, завоюют всех. «В одной далекой-далекой галактике…»
« Превосходство одной расы над другими всегда приводит к геноциду и ассимиляции остальных, — вмешалась в мои мысли мать Алисы. — Что, в свою очередь, приводит к стагнации и деградации».
«Все империи распадаются», — вспомнил я курс истории человечества. Такова уж наша природа — грести под себя, пока позволяют, а когда получено все, терять смысл жизни и медленно угасать.
Нет, если развивать, то всех. Людям нужна конкуренция, борьба за место под солнцем, иначе хомо превратятся в диа, поработивших всю галактику и решавших, какая из рас более достойна быть приближенной к вершине Пирамиды. Долгосрочное сотрудничество выгоднее, чем вражда и доминирование, а в единстве, как я где-то слышал, сила. Вместе галактические цивилизации смогут противостоять любому врагу, кем бы он ни был. А в том, что рано или поздно появится кто-то еще, кроме немертинов, я не сомневался. В конце концов, мы — Коалиция Сидуса — совместно исследовали меньше одного процента галактики. Остальное — «смутное пространство», где могут таиться силы, которые сейчас и представить невозможно.
Но сначала нужно спасти галактику от немертинов. Потом, используя право первым нашедшего технологии, подтянуть Солнечную систему и все человечество до уровня Коалиции и выше. И только тогда делиться знаниями с остальными.
Вспомнив презрительные слова огья Викириа и вольтрона Слахфиира о хомо, я поморщился. Да и кур’лык Анак Чекби отзывался о нашем племени не лучшим образом. Что ж, посмотрим, как они запоют, когда именно презренные хомо дадут Коалиции больше остальных.
«Я буду звать тебя Марией, — сказал я старшему матриарху. — Разрешаю тебе находиться в моем теле и питаться моей живой энергией. Обещаю, что помогу цивилизации спиннеров восстановиться, при условии, что вы поможете мне победить немертинов».
«Поможем, — ответила она. — Более того, мы знаем, что именно тебе можно противопоставить Властителям. А сейчас я переведу данные всех звездных систем, где Недруги спрятали свои знания, а Властители поставили нас их охранять, в известную вам систему координат. Приготовься, ты испытаешь боль, потому что база данных будет записана напрямую в твой мозг, в отдел долгосрочной памяти…»
Вспышка боли окрасила мир в багровые тона, и я отключился.
Что впечаталось в память из последних собственных мыслей, — как мы прилетели на Агони за ресурсами, а получили в союзники целую цивилизацию внепространственных паразитов.
И еще закралась мысль: не мог всемогущий и всевидящий Разум, изучивший во мне каждый атом, не заметить Алису — что бы спиннеры ни думали о своих возможностях. Заметил, да даже хотя бы вытащил информацию о ней из моей головы. Но проигнорировал.
Почему?
Глава 15
Опустошители
Человек двадцатого века, наверное, сильно удивился бы, увидев, как наша команда космических отщепенцев, обходится без скафандров на планетах с разным составом воздуха и, порой, экстремальной температурой. Ладно я хотя бы был в спортивном костюме, а Лекса вообще носила короткие шорты и облегающую футболку.
Но универсальный мод метаболизма работал так, что позволял не просто выжить, но и спокойно существовать при почти любой атмосфере и температуре — пока хватало ресурсов организма. Грубо говоря, он на ходу отсеивал все лишнее, в том числе избытки тепловой энергии, позволяя проникать в тело только тому, что ему действительно нужно. А если этого не хватало, спокойно синтезировал одно из другого. Другое дело,
