красным лицом, сражаясь с дверной ручкой. — Хватит валять дурака. Я просто был дружелюбен к ней.
— Это прозвучало не по-дружески, малыш, — насмехался Гибси. — Это звучало отчаянно — и немного по-насильнически
Прямо сейчас оба мальчика тянули; Ронан яростно пытался открыть дверь, а Гибси с разумной легкостью закрыл ее.
— Впусти меня на хуй, Гибси! — Ронан взревел, дергая за ручку, как сумасшедший. Это была система выталкивания и вытягивания, и он не смог протолкнуть ее внутрь. — Мне нужен мой ингалятор.
— Нет, даже не пытайся проделывать со мной это дерьмо, Макгэрри, — со смехом крикнул Гибси, придерживая дверь закрытой, когда Ронан попробовал ручку. — Ты знал правила — и у тебя нет астмы.
— Ну и что? — Ронан потребовал, выглядя возмущенным. — Ты просто собираешься выгнать меня из школы, потому что он сказал «нет»?
Что?
— Абсолютное да.
О чем, черт возьми, они говорили?
— Он не мой капитан! — Ронан зарычал, прижимаясь лбом к стеклу.
Я была так смущена.
— О, но он такой, — отозвался Гибси, все еще смеясь, и я была уверена, что он находит ситуацию очень забавной. — А собаки, которые не могут вести себя прилично рядом с новым приятелем Кэпа, остаются снаружи.
— Ты заплатишь за это, Гибс, — прошипел Ронан. — Клянусь богом, если ты меня не впустишь, я расскажу об этом своему дяде.
— И это?
— За это тебя исключат из команды
— За угрозу я трахну твою мать, Макгэрри, — парировал Гибси. — А потом я собираюсь кончить ей на сиськи, и ей понравится каждая минута этого. — С еще одним смешком он сказал: — Иди и расскажи дядюшке все о том, что я запланировал с его сестрой.
— Я убью тебя! — Ронан закричал, ударив кулаками по стеклу.
— Соси мои яйца…
— Что происходит? — прогремел в воздухе знакомый мужской голос.
Меня сразу осенило понимание кому он принадлежит. Я знала этот акцент.
Без сознательного решения мои глаза лихорадочно искали владельца голоса, и когда я нашла его, выходящего из обеденного зала, прижимающего пакет со льдом к правому бедру, мое сердце бешено колотилось о грудную клетку.
Стоя примерно в двадцати футах от меня, я была в невыгодном визуальном положении, но находилась достаточно близко, чтобы видеть, как каждый дюйм верхней части тела Джонни напрягся под его футболкой, от широких плеч до бицепсов размером со ствол дерева и длинного худощавого торса.
У него были длинные ноги, толстые и мускулистые бедра, все они были покрыты травой и грязью. Я заметила небольшую прореху на рукаве его майки, где выпирал бицепс.
Господи, он буквально вырывался из ткани.
Он был одет так же, как и другие мальчики, в ту же майку и шорты, но несравнимо отличался от них из-за огромных размеров своего тела.
Он был почти слишком большим.
Слишком мускулистый.
Слишком пугающий.
Слишком красивый.
Слишком много.
Тряхнув головой, чтобы очистить блуждающие мысли, я сосредоточилась на жаркой дискуссии, происходящей в дальнем конце зала.
— Что маленький придурок сделал на этот раз? — Потребовал Джонни, сокращая расстояние между собой и Гибси.
Я мысленно отметила, что он шел с той же легкой хромотой, которую я наблюдала в бесчисленных случаях.
Это было едва заметно, но если присмотреться достаточно внимательно, как я, казалось, постоянно делала, было ясно, что он пытался перенести вес на правую ногу.
Мой взгляд метался между всеми тремя; двигаясь от Ронана, который больше не дергал за ручку — фактически, он отошел на несколько шагов от двери — к Гибси, который улыбался, как чеширский кот, прежде чем приземлился и остановился на Джонни.
Серьезно, каким бы высоким ни был Гибси, Джонни возвышался над ним.
На его щеке была полоса засохшей грязи, которую он попытался смахнуть тыльной стороной свободной руки.
Его темно — каштановые волосы торчали в сорока разных направлениях. Наверное, от пота, мысленно отметила я, или от игры на улице под дождем.
Он стоял так, что я могла видеть его профиль сбоку и то, как он нахмурился еще сильнее, когда Гибси тихо заговорил ему на ухо.
Я не могла разобрать, о чем они говорили, и не хотела покидать убежище своего угла за пределами ванной, зная, что всегда могу запереться внутри, запереться в туалетной кабинке и позвонить Джоуи, если все обернется плохо.
Через несколько секунд тело Джонни заметно напряглось.
— Что?
Бросив пакет со льдом на землю, он сжал руки в кулаки по бокам, когда повернулся, чтобы посмотреть в стекло, открывая моему взгляду номер 13 на спине.
Он сделал шаг вперед, остановившись в шаге от двери, когда Гибси положил руку ему на плечо.
— Ты, блять, издеваешься надо мной! — взревел он, реагируя на то, что его друг шептал ему на ухо.
Голова Джонни повернулась в сторону Ронана, прежде чем быстро повернуться ко мне. Его глаза остановились на моем лице, и, черт возьми, он выглядел мертвенно-бледным.
Это был всего лишь мимолетный взгляд, и он быстро переключил свое внимание обратно на Ронана.
На этот раз я могла ясно слышать, что он говорил.
— Я собираюсь дать тебе фору в пять секунд, придурок, — прорычал он через стеклянную панель. — А потом собираюсь отрезать твой член и скормить его тебе.
— Пошел ты, Кавана, — крикнул Ронан в ответ, но его лицо было намного бледнее, чем раньше. — Ты не можешь прикоснуться ко мне.
— Один, — рявкнул Джонни. — Два, три, четыре…
— Чего ты ждешь? — Крикнул Гибси, ободряюще размахивая руками в воздухе. — Вперед, Форрест
Они действительно собирались драться?
Из-за меня?
Это действительно было из-за меня?
Этого не могло быть.
Они даже не знали меня.
Ни за что.
Мне не нравилась конфронтация, я не могла с ней справиться, и это выглядело так, будто вот — вот начнется снежный ком.
Решив отвлечь себя от ситуации, я развернулась на каблуках и бросилась в ванную, не останавливаясь, пока не оказалась в безопасности, спрятавшись в одной из кабинок, заперев за собой дверь.
Дрожащими руками я сбросила сумку с плеч, позволив ей стукнуться о кафельный пол.
Опустившись на закрытый туалет, я наклонилась вперед, уперлась локтями на колени и зарылась руками в волосы, пошатываясь.
Что, черт возьми, только что произошло?
Что это было?
Что бы я делала, если бы Джерард или Гибси, или как там его звали, не пришел?
Где бы я была сейчас?
Когда мой прежний адреналин спал, по моим щекам потекли слезы, но это было не потому, что я была расстроенная.
Хорошо, да, я была расстроенной, но мои слезы были слезами гнева.
На самом деле я взбешена.
Кем, черт возьми, Ронан Макгэрри
