Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Он нахмурился, словно возвращенные образы вызывали у него головную боль.
— Я работал в газете, и мы снимали квартиру над пекарней. В наших комнатах всегда пахло хлебом. Затем в один и тот же день мы пошли служить в армию.
Он смотрел в пространство, словно настраивал свой телескоп:
— Я помню дерево.
Его взгляд был направлен в ямку на моем горле. Дыхание Джеймса замедлилось, словно он спал. Я почувствовала, что его кожа стала более холодной.
— Там была зима, — прошептал он. — Мы мерзли на ветру.
Я попыталась согреть его, обвив ногами. Мои ладони нежно скользили по его рукам.
— Моя ошибка привела к трагедии.
— К какой трагедии? — спросила я.
Он сильно побледнел. Мне было ясно, что он видел больше, чем говорил. Когда Джеймс перекатился на спину, я ужаснулась страху, который отражался в его глазах. Мне пришлось повернуть его лицо к себе, чтобы он посмотрел на меня.
— Они все умерли, — ответил Джеймс.
Он вздрогнул, когда взглянул в мои глаза. Наверное, я стала для него кем-то другим. Джеймс ощупал мои ребра и прижал ладонь к животу, словно увидел там воображаемую рану.
— О боже! — всхлипнул он.
Его рука дрожала. Страх изливался из нее в мою грудь. Я прижала лоб Джеймса к своей переносице, моля о том, чтобы его видение прекратилось.
* * *
Яркая белая вспышка превратилась в зимнее небо. Я вновь стала Светом. Рядом с моим бесформенным телом находился мужчина, который, как я знала, был Джеймсом. От облика Билли ничего не осталось — разве что улыбка. Темно-карие глаза, беззаботный легкий смех. Оседлав толстый сук, он цеплялся руками за ствол высокого дерева. Я осмотрелась по сторонам. Черные ветви без листьев. Вокруг ландшафт, похожий на луну. Расстояние до земли — футов двадцать, не меньше. Я парила за его плечом, словно он был моим хозяином. Джеймс смотрел вниз на маленькое лицо, которое выглядывало из траншеи. Края окопа казались обгорелыми и местами покрытыми золой.
— Диггс, — крикнул Джеймс.
Солдат в узкой, как могила, траншее помахал ему рукой. Он выбрался из окопа и направился к дереву.
— Враги пошли в атаку? — спросил он, глядя вверх.
Форма Джеймса была грязной и изношенной — такой же, как у его товарища. Шлем, откинутый на спину, походил на металлический соусник.
— Мы торчим здесь уже несколько недель, а они ни на шаг не продвинулись, — со смехом ответил Джеймс. — Это будет длиться до второго пришествия.
— Милый? — прошептала я ему на ухо.
Он не услышал меня. Наверное, мне удалось проскользнуть в его воспоминания. Я не участвовала в событиях. Я только смотрела.
Диггс начал карабкаться по металлическим штырям, вбитым в дерево, которое служило солдатам наблюдательной вышкой.
— Тогда зачем ты позвал меня?
Джеймс посмотрел на круглый предмет, качавшийся на дальней ветке.
— Там гнездо, — сказал он.
Диггс остановился в десяти футах над землей и покосился на друга:
— Гнездо?
Он покачал головой:
— Немецкие снаряды превратили здесь все в пыль и труху. Даже камни и ветки. О каком гнезде ты говоришь?
— Давай поспорим, — предложил Джеймс.
— Не хочу.
День казался сонным и безмолвным. Ни пения птиц, ни жужжания жуков, ни даже писка мышей. Отдаленный рокот был громом, а не канонадой. Дыхание Диггса сопровождалось отчетливым пыхтением. Когда он кашлял, его слышали за полмили на втором рубеже обороны.
— Что ты будешь делать, когда вернешься домой? — спросил Диггс. — Я первым делом приму горячую ванну и выпью холодного пива.
— А я съем персиковый пирог, — ответил Джеймс, поглядывая вверх на предполагаемое гнездо.
— Как насчет Сьюзен О'Райлли?
— Я поднимаюсь, — сказал Джеймс.
— Ты получишь пулю. Или сержант Броди убьет тебя за нарушение дисциплины.
— Давай поспорим, что я поднимусь и вернусь назад за одну минуту.
Диггс начал спускаться:
— Никаких ставок, солдат.
Джеймс со смехом забрался на сук, на котором он прежде сидел. Прячась за стволом, он принялся карабкаться вверх среди темных обломанных веток. Я парила за его спиной. Вражеская линия траншей, огороженная колючей проволокой, маячила на горизонте и дышала дымом костров. В остальном она выглядела безлюдной. Макушка дерева была обломана взрывом. Самые верхние ветви тянулись в стороны, словно конечности тритона. Джеймс упирался коленями в почерневшую кору и обхватывал руками сужающийся ствол. Протянув вверх правую ладонь, он поднял двумя пальцами темный овал. Пока он осматривал его, я снова услышала грохот грома и шелест, похожий на шум дождя.
Теперь я видела, что это было не гнездо, а детская панама. Первоначально она имела синий цвет. Внезапно она ожила и с громким жужжанием вырвалась на свободу. Джеймс быстро повернулся и посмотрел на пустошь. Я вдруг поняла, что шелест не был дождем. Мы с Джеймсом изумленно наблюдали за потоком вражеских солдат, одетых в грязную форму. Они изливались из немецких траншей, обложенных мешками с песком. Забыв о панаме, Джеймс потянулся за свистком, висевшим на его груди. Пуля, пробив ладонь, окропила его лицо кровью. Рука дернулась, и цепочка оборвалась. Я закричала от ужаса, не в силах помочь любимому мужчине. Джеймс проследил полет свистка. Тот медленно пролетел между ветвей, ударился о каску Диггса и отскочил куда-то в сторону. Диггс поднял с земли панаму и посмотрел на вершину дерева. Джеймс открыл рот, но от болевого шока не смог произнести ни слова. Не веря своим глазам, он наблюдал за темной лавиной немецких солдат, бежавших к промерзшим окопам.
— Диггс! — крикнул он.
Его друг улыбнулся, помахал маленькой панамой и внезапно отскочил назад. Казалось, что его ударили ногой в живот. Он опустился на одно колено и, покачнувшись, повалился наземь. Едва касаясь ногами вбитых штырей, Джеймс начал спускаться с дерева. На полпути он сорвался и упал на землю. Я летела следом за ним. Мне хотелось вырваться из его воспоминаний. Если они заканчивались его смертью, я не хотела видеть этого.
Солдаты в немецкой форме уже сражались в окопах. Закрыв глаза, Джеймс прижимал к себе лицо Диггса. Его плащ, пробитый на уровне пояса, стал темно-красным и мокрым. Он приложил ладонь к животу друга, между пальцами заструилась кровь:
— О боже!
Джеймс попытался привести Диггса в чувства, но одна просвистевшая пуля пробила его шлем, откинутый за спину, а вторая попала в голову за левым ухом. Инерция удара отбросила его на грязную землю, он упал на спину и, не мигая, уставился на темный ствол дерева. Это было последнее, что он запомнил перед смертью.
* * *
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
