том, что сегодня нам повезет и мы добудем эту треклятую чешую. На что маг, хитро улыбнувшись, ответил, что есть у него на всякий случай одно заклинание. Допытываться дальше я не стала, удовлетворившись тем, что у господина наставника, видимо, все под контролем. Так что оставшееся до полуночи время мы провели с пользой — уплетая припасенную дотошным магом колбасу и печеную в углях картошку, любуясь красотой оживающего весеннего леса и болтая без умолку о всякой ерунде. День оказался таким насыщенным, что, когда тонкий месяц закружился в хороводе со светлячками-звездами, языки пламени догорающего костра и тихое потрескивание углей окончательно меня убаюкали. Я сама не заметила, как задремала, потеснее прижавшись к магу.
Проснулась я от холода. Недоуменно потаращилась на догоревший костер, вяло подмигивающий мне парой-тройкой самых стойких угольков, на валявшуюся неподалеку магову сумку и его же куртку, которую я, оказывается, использовала в качестве одеяла. Самого владельца нехитрых пожитков на горизонте не наблюдалось. Только неподалеку мирно посапывали стреноженные лошади.
— Ян? — я, зябко поежившись, закрутила головой из стороны в сторону. — Ян, ты где?
«В кусты по нужде, может, человек отошел, — сонно проворчал Василий. — Давай поспим, а?»
— Ян! — позвала я чуть громче и, так и не дождавшись ответа, заключила: — По нужде, говоришь? За пять верст? Или просто временно оглох? Вспомни, какой у него слух чуткий.
«Ну да, конечно. Давай теперь накрутим себя посильнее и в панике примемся бегать по лесу, заглядывая во все дупла и норы в поисках твоего ненаглядного! Спать ложись, кому сказано!»
— Ну, допустим, я уже в панике. Он бы ни за что не оставил меня одну в лесу! Ночью! Нет, конечно, иногда он хочет меня пристукнуть, но самолично, голыми руками, для достижения полного морального и эстетического удовлетворения, а не таким варварским способом!.. Да и русалку надо ощипать, не мог же он об этом забыть! Я тебе говорю — что-то случилось!
«Вот все вы — что кошки, что женщины — вечно слона раздуваете из мухи! Даже если что-то случилось — он сможет о себе позаботиться. Так что прекращай истерику, пошли быстренько надергаем чешуи и в люлю».
— Да не знаю я, куда идти! К тому же — вдруг Ян вернется?
«Вернется — не вернется, устроила тут ромашку. Кстати, чего это ты разговорилась? Можешь обойтись мыслями».
— Так спокойнее как-то, — объяснила я, заново разжигая костер. — Говорю с тобой — и вроде бы не одна… Слушай! Почему он оставил сумку?
«Да мне-то откуда знать?»
— Не верещи, это риторический вопрос. Но он всегда таскает ее с собой, как родную! Вась, точно что-то случилось, я чувствую!
«Почувствуй тогда, где именно. А то толку от твоих предчувствий! Все равно непонятно, где его искать!»
— Подумать только, меня отчитывает помойный кот! — огрызнулась я.
«А чего сразу обзываться, а?! Э… Ты куда это намылилась?»
— Яна искать. Если что-то действительно случилось, я должна помочь.
«Ты ему на кладбище уже как-то помогла, — ехидно заметил помалкивающий доселе здравый смысл. — У него до сих пор глаз дергается при воспоминании об этом твоем подвиге!»
— Смотрите-ка, кто заговорил! А лучше бы молчал! — окрысилась я.
«Не, а он прав! — оживился Василий. — Если не можешь помочь — лучше не мешать!»
— А если не можешь поддержать, лучше молчать в тряпочку и не вякать, — парировала я и, отчаянно труся, покралась в чащу.
Правда, решимость моя резко пошла на убыль, как только круг света от костра остался позади.
«А может, все-таки ну его?»
Я упрямо мотнула головой.
— Ничего там страшного нет. Лес в дневном перегоне от Академии. Всю более-менее опасную нежит вырезали давно. Ну темно, ну деревья. Что я, деревьев не видела?
«Ночью одна — не видела. А если и видела, то не стоит повторять это снова».
— Надо.
«Да я же не за тебя, дуру, переживаю!» — видимо окончательно разуверившись в разумности моих поступков, взвыл котяра.
— А за кого же? — оторопела я.
«За себя».
— Гад бессовестный, — беззлобно буркнула я. — Вась, а куда идти-то хоть, как думаешь?
«К костру поближе», — заискивающе предложили мне.
— Перестань стенать! Думай, в какую сторону он мог пойти?
«В любую. Вообще, твой муж — ты за ним и следи».
— Да ладно тебе! Я просто подумала, что ты тоже в некотором роде мужчина… Я-то вообще представить не могу, куда ночью в лесу мужик удрать может!
«Что значит — в некотором роде?! Я самец! И как самец авторитетно заявляю: только к бабе!»
— Вася!
«А что? Я бы из-за чего другого и не проснулся даже».
— Уймись, изверг!
«Ой, какие мы нежные! Ну и чего ты застыла-то? Или идем на разведку, или обратно баюшки. Ну, идем?»
— Ага. Только я не могу.
«Что еще?»
— Мне страшно. Там кто-то воет. И трещит что-то… и скрежещет.
«Хватит трястись, балда. Это нормальные звуки нормального ночного леса! Кстати, там еще и поет кто-то…»
— Что-что?.. Вась, ты что мелешь, кто там может петь?
«Да и как поет! Аж дух захватывает! Ну, слышишь?»
— Нет.
«Не понял… У нас одно тело на двоих. Почему я слышу, а ты нет?»
— Потому что я пока еще в своем уме!
«Так и я в твоем! Пойдем посмотрим, а? Очень уж хорошо выводит, заслушаешься!»
На миг я задумалась.
— Ну… Хорошо. Пойдем проверим степень твоего сумасшествия. В конце концов, я все равно не знаю, в какую сторону идти. Так почему бы и не в эту? Ты только направление задавай.
«Ну я же сказал — к бабе!» — по истечении некоторого времени, довольный своей правотой, мурлыкнул Василий.
— Вот тут я могу с тобой поспорить, — шепотом произнесла я, осторожно отгибая тонкую ветку и улучшая тем самым обзор.
В свете растущего месяца открывшаяся мне картина выглядела фантастически нереальной и похожей на
