документы, в том числе и Сони. Не спрашивайте как, точнее, сколько это стоило, но мне их сделали. Как только мы покинем этот дом, я хочу уехать. Если свадьба не состоится, то поползет много слухов. Ефимов не станет после такого позора её возвращать, но мстить однозначно будет. Поэтому нам лучше держаться подальше.
— Хорошо, — киваю я, довольный таким раскладом.
Сейчас без пяти минут три часа ночи. Свет должны отключить ровно в три. Ефимова дома нет. Мы просидели под этим домом два часа. Пару раз я видел Павлову в окне. По крайне мере мне так показалось. В эти моменты моё сердце чуть не выскочило, а от нетерпения я буквально сходил с ума.
— Пора, — смотрит на часы Леха. — Выходим.
Мы вылезаем из машины, идем к задней части дома и ждем, пока погаснет свет.
— Я беру на себя тех, что сидят за камерами, а ты вырубаешь тех, что на дворе, а потом заходишь в дом.
Откровенно говоря, я не спец в таких делах. Мне никогда не приходилось лезть в чужие дома. Ни из корыстных побуждений, ни из романтических. Но вот Леха одно время занимался угоном тачек. От одного такого случая, я его, к слову, отмазал. Поэтому в таких делах был склонен ему доверять.
Свет тухнет ровно в три. Как мы и заказывали.
Мы ловко перелазим через забор, осматриваемся, а затем, кивнув, расходимся. Пройдя несколько метров, замечаю спешащую фигуру, что направляется к дому. Парень высокий, плотный, но мое преимущество в том, что он повернут ко мне спиной. Нагоняю его, а затем одним ударом вырубаю. С тихим стоном он падает, а я двигаюсь дальше. Сворачиваю и вижу еще одного. Он светит фонариком и, к несчастью, замечает меня.
— Эй! — кричит. — Ты кто?
Конь в пальто.
Он идёт на меня, но я резко сворачиваю за угол, вижу дверь, похоже, запасного выхода, дергаю и захожу. Слышу шаги и притаиваюсь, выжидая момента. Как только он оказывается перед дверью, резко её открываю, отчего попадаю ему точно в переносицу, а после тут же бью, вырубая его окончательно.
Двое есть. Остальные за Лехой.
Осторожно поднимаюсь по лестнице, обхожу лежащего на полу амбала и вижу несколько дверей. Первой оказывается кабинет, во второй никакого нет. Открываю дверь еще одну дверь, но в темноте ничего не вижу.
Уже хочу закрыть, как слышу едва разборчивое ворчание:
— Тролль, гад такой…
Моя девочка. Я тебя нашёл.
Прокрадываюсь в комнату, закрываю на всякий случай дверь на замок и подхожу к кровати.Соня спит. Присаживаюсь на корточки, оказываясь перед ней лицом к лицу.
Нежно глажу по щеке и шепчу:
— Принцесса…
Она улыбается, её ресницы трепещут, а после распахиваются.
Ахнув, она от испуга отодвигается, взвизгивая:
— Демьян?!
— Тихо, — прикладываю палец к губам, тем самым призывая к тишине. — У нас мало времени. Быстро накидывай на себя что-то и уходим, — отдаю приказ и встаю.
Соня остаётся сидеть на месте, застыв истуканом.
— Сейчас не время тормозить, Павлова. Резче.
Закрыв глаза, она делает глубокий вздох. Встает, подходит ко мне.
— Демьян, — мягко начинает. От этого тона я напрягаюсь. Чтобы она не сказала, мне уже это не нравится. — Я не могу с тобой пойти.
— Что за чушь?
— Я выхожу замуж…
— Серьёзно? — рявкаю. — Ещё два дня назад ты не хотела.
— Я не могу… — кусает в волнении губы. Какого хрена происходит? — Пойми, я должна выйти замуж.
— Ты никому ничего не должна.
Кроме меня. Но это, разумеется, я не произношу вслух. По крайне мере мне бы хотелось, чтобы у нас друг перед другом были обязанности и обязательства.
— Он не даст мне жизни, — качает она обреченно головой. — Даже если я уйду сейчас к тебе то что потом? Я не буду сидеть у тебя на шее вечно. И потом вдруг ты захочешь…
— Что захочу? — требовательно спрашиваю, заглядывая в её глаза, что Соня так старательно от меня прячет.
— Вдруг ты захочешь завести себе девушку. Ей не понравится…
Какая же она у меня дурочка…
— Павлова, ну что ты несёшь?! — притягиваю к себе и утыкаюсь в шею, вдыхая любимый аромат. — Разве ты не поняла? Тебя способен вынести только я. Поэтому будешь терпеть меня.
Соня обнимает меня крепче. Проводит рукой по моей спине, а после закрывается рукой в волосы, тянет за голову, и мы сливаемся в жарком поцелуе. Её губу податливые и сладкие, точно карамель. Вкушаю ее жадно, ненасытно, будто в последний раз.
— Я люблю тебя, — сквозь поцелуй удается ей прошептать.
Отстранившись, не веря своим ушам, изумленно спрашиваю:
— Что?
— Я люблю тебя, Зорин. Люблю, хоть ты и бываешь невыносимым гадом.
Она снова целует меня. Отчаянно, безумно, сминая мои губы и задевая их зубами.
— Но я не могу пойти с тобой.
— Какого черта?
— Демьян, — переплетает наши пальцы и сжимает, — он посадит тебя. Я знаю, что так и сделает. Он сказал, что снимет побои и напишет заявление о похищении. Тебя посадят, Зорин. Я не хочу носить тебе передачки.
— Он ничего не сделает. Соня, послушай меня, — хватаю её за плечи, строго изрекая, — мы уедем туда, куда ты только захочешь. Я договорился с твоим отцом…
— Нет, — делает она шаг назад, отчего мои руки падают по бокам. Внезапно так пусто становится. — Я выхожу замуж. Тебе лучше уйти.
— Так значит да? — трогаю её, но она сбрасывает мою руку.
— Отлично, Ефимова, — колко бросаю, и эта шпилька летит прямо в нее, отчего она дергается. — Счастья и любви тебе в браке.
Круто развернувшись, иду к двери, открываю замок и выхожу из комнаты, до последнего надеясь что Соня пойдёт за мной или на худой конец окликнет, но вот я уже спускаюсь по лестнице, а ее все нет.
Меня всего трясет.
Упертая девчонка! Не хочет даже побороться за нас! Ест все что ей скармливают.
На выходе сталкиваюсь с Кислым.
— А где Соня?
— Замужем, — рявкаю.
* * *
Моя башка трещит по швам, когда я слышу громкий мат и звук падающих бутылок.
— Зорин, мать твою! Развёл свинарник!
Простонав переворачиваюсь на неудобном кожаном диване, с которого у меня свисают ноги, и
