Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
война не подгадила на этот раз! Американцы устроили таки несколько мелких пакостей, но на бойкот не отважились. Я, правда, беспокоился насчет Польши, но нет, учения «Союз-80» прошли идеально, как Московские олимпийские игры. Даже «Тайм» вышел с ярким фото на обложке, где собрались в кучку четыре солдата – поляк бойко треплет языком, похоже, анекдот рассказывает, а русский, чех и немец-осси весело хохочут.
Какое уж тут вторжение! Дружба народов и торжество идей социализма…
Правда, штатовские спортсмены отжали у наших ряд медалей, но все равно, наград мы собрали больше всех.
Я успокоено расслабился. Кажется, релакс сошел на меня впервые за это лето, до того насыщенное, что ни вздохнуть, ни охнуть. Бешеная карусель событий, дел, задач не унимала вихревую круговерть, а лишь накручивала и накручивала обороты.
«АЛЛА» неплохо выступила в «Эрмитаже», а в «Олимпийском» нам хлопали куда громче, чем «Песнярам» или «Самоцветам» – девчонок буквально завалили букетами. Правда, на телевидение мы не попали, но все же мелькнули в новостях. Поющую Аллу показали крупным планом – яркую, цветущую, счастливую. Из Липовец звонили потом весь день, поздравляли…
А мы с ней, в перерывах между выступлениями, еще и экзамены сдать умудрились. В ЦМШ Комова поступила без труда, да и мне, в принципе, волноваться не пришлось. Колмогоров тогда правильно сказал: экзамены в физматшколу – не барьер, это фильтр. ФМШИ не для слабачков, вот их и отсеивали. А меня взяли!
Я блаженно улыбнулся, не теряя некоего духовного сопряжения со всем множеством людей, обсевших трибуны. Сбылось то, о чем я мечтал, чего хотел в прошлой жизни, но смалодушничал – и даже попытки не сделал добиться исполненья желаний.
А теперь – всё. Я опять новичок! И это в школе-интернате особое звание: все, кто поступают сюда после восьмого – «новички» или «новичихи».
Ух, как же хорошо всё складывается! Даже страшно становится…
Тычок в бок вернул меня в чашу Центрального стадиона – это Мишка Тенин пихнул от избытка чувств.
– Здорово, правда? – завопил он, скалясь.
Я молча выпрямил большой палец – люкс! А и правда…
Восемь атлетов спустили и вынесли олимпийский флаг, огонь в чаше медленно потух… Пять раз бабахнул салют, на огромном табло прокрутили короткометражку, в темпе повторив самые выдающиеся моменты… А уж как солдатики отработали, выкладывая живые панно – это вообще песня!
Расстаются друзья,
Остается в сердце нежность,
Будем песню беречь,
До свиданья, до новых встреч…
Громадный надувной Мишка медленно выплыл на арену. «Бойцы шоу» дисциплинированно отразили его задорную мордашку человечьей мозаикой. Проступили буквы: «Доброго пути» – и вот она, та самая слеза! Стадион охнул, а Мишка, помахивая лапой, плавно взмыл в темное небо, держа на привязи надутые шары.
До свиданья, Москва, до свиданья,
Олимпийская сказка, прощай.
Пожелай исполненья желаний,
Новой встречи друзьям пожелай…
– До свиданья, Москва… – пробормотал я, но даже сам не услышал слов расставанья – они слились с небывало дружным многоголосьем.
Тут мою шею обвили сзади гладкие руки Томы, а девичьи губы приложились к щеке.
– За что? – зажмурился я по-котячьи.
Выдох обжег мне ухо:
– За всё!
Вторник, 5 августа. День
Стокгольм, Санкт-Эриксгатан
Девчонки приклеились к панорамным стеклам «Неоплана», за которыми помаленьку вырисовывалась, проявлялась столица Швеции. Я наблюдал за красавицами с ласковым снисхождением человека, пожившего в эпоху «потреблятства».
Сюда мне довелось приплыть однажды на пароме, за партией оборудования «Электролюкс», и картинки будущего не слишком совпадали с теми видами, что открывались из автобуса нынче.
Стокгольм никогда не поражал теснотой и давкой мегаполиса, но сейчас его провинциальность куда резче бросалась в глаза – размеренное бытие сопротивлялось напору ХХ века, не желая ускоряться, срываясь в бега.
Особенно порадовал Вазастан – его неширокие улочки, слипшиеся боками дома, бережно хранили в себе старину, краем перевоплощавшуюся в сказку. Пока идет запись, будем жить здесь, в просторной мансарде, откуда открывается море разномастных крыш – и где-нибудь за трубой обязательно отыщется зеленый домик Карлсона…
– Подъезжаем! – старательно выговорил молоденький переводчик, мучительно красневший в присутствии наших вокалисток. А Тома с Машей, озорства ради, в упор постреливали глазками, томно вздыхая…
«Неоплан», низко урча, одолел мост Санкт-Эриксброн, и мягко притормозил, отражаясь в холодных, тяжелого вида окнах студии «Полар». Стиг Андерсон вышел встречать нас лично, сияя в умопомрачительном розовом костюме.
– Zdrasste! – воскликнул он, продолжая лучиться, и куртуазно подал руку Томе, сходившей по ступенькам с достоинством принцессы крови. – О, Мария… О, Алла…
Крепко поручкавшись со мной, Стиккан чуть небрежно поклонился Ромашову, и приветливо помахал парням. Словно всех занес в свой табель о рангах, сочтя ступеньки иерархии.
– Здесь когда-то стоял кинотеатр «Ривьера», – оживленно балаболил Стиг, – а мы его переделали в студию грамзаписи, о которой мечтали! У нас тут девятисторонняя пультовая со стеклянными стенами, а за ними – звукозаписывающие комнаты. И какие! Все свободно подвешены по принципу «коробка в коробке», чтобы стены не соприкасались, передавая звуковые волны. А под пол и потолок мы встроили резиновые блоки… Тут есть «тихая» комната, есть «каменная», есть «деревянная» – мы ее специально обшили досками для пущего резонанса… Да что говорить! Прошу!
Я первым зашел в студию, встречая громоздкий музыкальный автомат какого-то Руне Сёдерквиста, актера, кажется, – и безмерно довольного Бенни Андерсона. Он улыбался зубасто и блаженно. Ну, еще бы… Руку-то он жмет мне, а сам на Тому зыркает! Масляно. Ну-ну…
Я прошелся, с любопытством осматриваясь. Самая современная студия грамзаписи в Европе, не хухры-мухры. Вот только почтению никак не одолеть меня, циничного иновременца.
«Полар» закроют в «нулевых». Все эти креативные выдумки Тома Хидли и студийная модель East Lake Audio никому уже не будут нужны – бездушные компьютеры сметут грамзапись в корзину с анахронизмами. Чего там изощряться вокалом или игрою выделываться? Да пусть певица хоть и вовсе безголосая, лишь бы ноги подлинней! И выйдут на сцену «поющие трусы», голосящие под фонограмму…
Наступит время тотальной фальши. Правду заменят фейками, а еду эрзацами. Колбасой из шкурок и кишок мелкого помола. Ароматизаторов подмешать, сои со стабилизаторами, да «ешками» добавить, и жрите! Пипл схавает…
Сгущенка несчастная, и та – полбанки пальмового масла! Тьфу, ты, гадость какая…
– Дань, смотри! – локоток Аллы ткнулся в меня, призывая к доске объявлений. Там висела куча фото с подписями тех, кто записывался на студии. – Деф Леппард… Боб Хоуп… «Дженезис»… «Роллинг Стоунз»… «Роксетт»… «Скорпионс»… О, «Лед Зэппелин»!
– Да, фрекен, – гордо улыбнулся Стиккан. – Они записывали у нас альбом в декабре позапрошлого года. Работали три недели подряд. Ха! Помню, как им отказали в
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
