И как эти люди живут, каждый день смотря на это безумство цветов?
— Я смотрела то видео, — внезапно заговорила Самина. — Это правда был Опустошитель?
— Да, прошедший как минимум две эволюции.
— Но это же сотни жизней фурий.
— Именно. Кто-то создал этого монстра и отправил охранять мой меч.
— А нормально было оставлять его во дворе Школы?
— Его просто так не возьмешь, пока активны цепи. Если кто-то попробует вытащить меч… скажем так, этому человеку не позавидуешь. Он вампир выпьет силу и жизнь из владельца. Простая фурия превратится в мумию за секунду.
— Но… пропажу стольких бы фурий заметили! Кто вообще в здравом уме будет создавать подобного монстра?
— Кто-то очень влиятельный. Тот, у кого хватает власти, силы и знаний.
— Кто-то из Архонтов… Тогда это объясняет причастность Магистериума…
— Видимо.
— Но кто?
— Думаю, мы очень скоро об этом узнаем.
В этом Теон не сомневался. Кто-то из его старых соратников скорее всего находится у нынешней власти. Вопрос лишь кто именно. Руннэт? Стефания? Галатея?
И все же мужчина не был уверен до концца, иначе уже давно отправился бы в эту небесную пирамиду Арбитража и разнес там все. Но это слишком радикальный поступок, к тому же, предатели могли рассеяться по миру. Руннэт, взявшая себе имя Лимин Сидар, ныне считается погибшей. Кейдра отошла в мир иной с легкой руки Самины, так и не раскрыв свои тайны.
— Раскол! — выругалась девушка, резко затормозив, и только тогда Теон обратил внимание на группу людей в бело-золотых одеждах, что размахивали транспарантами с изображением золотого пламени. — Только этого ещё не хватало…
— Это что, Дети Света?
— Они самые, гори они в пламени Таргарона!
— Ну, хоть что-то не меняется, — усмехнулся Теон, рассматривая кричащих и скандирующих лозунги чудаков. Они перегородили улицу, мешая проехать машинам, и приставали к прохожим с проповедями.
— Как же достали…
— Они безобидны.
— Но жутко доставучи.
— Не без этого, — согласился Теон.
Дети Света — секта, проповедующая самую древнюю из существующих религий. Тысячи лет назад, когда мир жил в Свете, люди не старели и не умирали, они жили вечно. Но затем Свет пал под натиском неизвестного врага, и с тех пор мир изменился навсегда. Появились старые боги, которые правили тысячу лет, но в итоге и они ушли, уступив дорогу Ткачам Иного.
Мир все ещё тоскует по Свету и тому единению, что он дарил. Все люди были связаны, но после смерти Истинного Пламени это единение исчезло, оставив после себя зияющую рану на душах человечества. И даже спустя сотни и сотни поколений эта рана не затянулась. Большинство привыкло жить с ней, но Дети Света мечтают о возвращении того, старого мира. Мира без боли и смерти.
Теон, глядя на них, лишь снисходительно улыбался. Бессмысленная вера, направленная в никуда.
Мир не станет таким, каким был тысячи лет назад.
Если бы Свет мог снова озарить мир, он бы сделал это давным-давно.
Самине пришлось сдать назад и попытаться объехать образовавшийся затор по другой улице. Девушка при этом сразу за одной сигаретой закурила вторую.
— Что с Вестрой? — этот вопрос волновал Теона больше, чем он готов был признать, и по той же причине так долго не решался его озвучить.
— Она в тяжелом состоянии, но жива. Что бы ты тогда не сделал, это позволило доставить её в больницу. Генриэтта попыталась запросить из Арбитража кого-нибудь из фурий со способностями целителя, но это непросто. Их можно пересчитать по пальцам одной руки, а Вестра не из знатных, как я поняла.
— А эта Хэлен сможет запросить такую фурию?
— Скорее всего, да.
— Тогда у нас ещё одна дополнительная причина с ней встретиться.
— Тебе… правда не все-равно, что с ней станет? — в голосе Самины звучало удивление.
— Эта девочка спасла мне жизнь, я такое не забываю.
— По мне после слов «я такое не забываю» стоит делать что-то более существенное, разве нет?
— Я и так сделал многое. Я дал ей шанс. Предлагаешь мне вломиться в больницу, взять в заложники врачей, потребовать привести фурий и все в таком роде? Я могу это сделать. Но этим я покажу остальным, что эта девочка мне не безразлична, и даже если она выживет, то пострадает потом.
— Понимаю…
Чем меньше нас связывает со Школой, тем лучше.
Вскоре Самина покинула оживленную часть города, свернув на более тихие и менее людные улицы. Гигантские небоскребы вначале сменились куда более скромными четырех-пятиэтажными жилыми домами, а ещё спустя какое-то время им на смену пришли фабрики и склады.
— Наверное… все это кажется тебе таким странным. Машины, дома…
— Это всё бутафория.
— В смысле?
— Меняются декорации, оружие и инструменты, но сами люди не меняются. Даже Дети Света все ещё тут. Мне многое в этом мире кажется странным, но сама его суть, суть человеческой натуры, её желания — все это не меняется. Деньги, секс и сила правят этим городом, как правили городами прошлого. Или… что-то изменилось за эти семьсот лет, чего я не знаю? — Теон не стал скрывать насмешку в последнем вопросе.
Но в ответ Самина лишь что-то раздраженно буркнула. Девушка сверилась с телефоном, что-то написала, а затем потянулась к пачке сигарет, но в последний момент одернула себя.
Следующие полчаса они ехали молча. Самина боролась с собственными вредными привычками, а Теон просто размышлял о изменениях мира и своих следующих шагах.
И, разумеется, о Руннэт.
Наконец машина притормозила у ворот, которые уже через несколько секунд распахнулись, пропуская транспорт на территорию какого-то склада. В небе, чуть в стороне, Теон заметил небольшую летающую машину, наблюдавшую за гостями с высока.
— Хэлен будет ждать нас в том ангаре, — девушка указала на высокую постройку с настежь открытой дверью. — Говорить буду я, а ты молчи. Возможно, я смогу все утрясти.
— Как тебе будет угодно, — улыбнулся Теон в ответ.
— Даже не будешь спорить?
— Тебе, скорее всего, кажется, что я безумный псих, убивающий людей направо и налево.
— А разве это не так?
— Отчасти, — пожал Теон плечами. — Но смерти не доставляют мне удовольствия. Я убиваю лишь тех, кто, по моему мнению, этого заслуживает, или тех, кто пытается убить меня. Если твой босс будет вести себя хорошо, и мы просто поговорим, то все будут в выигрыше. Мне нужен целитель и Королева Шипов. Вот и все.
Разумеется, Самина не поверила Теону, но он говорил чистую правду. Будь его воля, мужчина бы просто исчез, оставив этот город и этих людей. Отправился бы в путь, чтобы понять, кем он теперь является.
