молодая актриса отказывается в роддоме от своего ребенка, когда именитый артист не признает своего ребенка, когда случаются другие подобные случаи, никак не красящие популярных людей.
– Конечно, можно привести множество примеров, когда расставшиеся родители сохраняют дружеские отношения, не забывают своих детей, поддерживают их не только материально, но стараются общаться как можно теснее, но все же … Как говорится, в стае не без урода.
– И тут мне хочется вспомнить замечания многих великих артистов о том, что их личная жизнь – это их личная жизнь, и пускать туда они не желают никого. А у нас сейчас журналисты лезут под одеяло, влезают в замочную скважину … и так далее. Вот артист – или артистка – исполняют роль, исполняют очень хорошо, и получают за это исполнение премии и награды, а в газете или телепередача вдруг появляется порочащие их сведения. Иногда соответствующие фактам, иногда – нет, но эти сведения накладываются на образ, сыгранный артистом, и безусловно мешают художественному образу.
– Я не оправдываю аморального поведения многих наших известных артистов и вообще публичных деятелей, но мне бывает сложно отстранится от некоторых фактов их личной жизни, когда я смотрю кино или спектакль.
– Поэтому я категорически против широкого обнародования и смакования некоторых фактов из жизни известных людей. Причем даже после их смерти. И именно поэтому мы не зачитываем письма нашего корреспондента, где перечислены многие фамилии и многие факты, иногда сомнительного свойства.
– А вот как бороться с подобными явлениями – мы с Витей не знаем, не придумали. Подумайте и вы, наши уважаемые слушатели, а потом обсудим ваши предложения. Согласны?
ГОРЯЧИЙ СНЕГ
ШИФРОГРАММЫ
Шифрограммы из «Солнечного» были настолько срочными, что Мари послала курьеров к Свиридову.
Одна шифрограмма была от мэра города Анварова и сообщала о появлении в городе члена Госдумы с непонятными полномочиями, но с большими амбициями.
В другой, от Брызги, информация была более откровенной – приезжий приехал с вооруженным сопровождением и может натворить дел.
Шифрограмма от Шабалдина содержала сведения о попытках приезжего вмешиваться в работу Центра, а от Умарова пришла короткая шифрограмма с одним словом «SOS».
Свиридов поинтересовался, каким образом член Госдумы мог появиться на закрытом объекте, но в Думе никто ничего вразумительного ему ответить не смог.
Приказав Воложанину срочно собрать отряд в полном боевом снаряжении Свиридов послал шифрограмму Белоглазову о том, что в «Солнечном» творятся непонятные беспорядки и что опять может понадобиться его, Белоглазова, помощь.
Своему куратору Ефремову и Сторнасу о полученных сведениях Свиридов сообщил в последнюю очередь, когда отряд Воложанина был уже построен.
– Товарищи офицеры!
– Здравствуйте, ребята!
– Здравствуйте, командир!
– Вольно! Я получил из «Солнечного» тревожные сигналы – там куролесит какой-то член Госдумы, и, похоже, без царя в голове, но с вооруженным сопровождением. Наша задача – изолировать этого думца, изолировать его войско, а затем разбираться с последствиями его художеств. Разрешаю применять оружие, стрелять на поражение только в крайних случаях и без нужды не подставляться. Наши союзники – сотрудники Брызги и сотрудники Центра. О гарнизоне и внешней охране пока ничего не известно. Вопросы?
– Вопросов нет, командир.
– Тогда еще одно. Мы десантируемся так, как никогда еще не десантировались, и об этом вам потом предстоит забыть. А пока по одному подходите ко мне и протягивайте мне руку.
Свиридов высунул руку сквозь невидимую стенку кокона, взял первого за руку и втянул его в кокон, затем второго, третьего и так всех подряд, завершив процесс втаскиванием Воложанина.
– Сейчас мы все находимся внутри прозрачной перегородки, защищающей нас с вами от внешнего мира. Отсюда наружу можно стрелять, оттуда сюда – нельзя. Звуки оттуда слышны, отсюда туда – только если я захочу. В этом объеме мы мгновенно перенесемся в кабинет Брызги, и после этого защитная перегородка исчезнет …
И действительно все оказались перед изумленным Брызгой в его кабинете.
– Здравствуй, Назар. Рот закрой, и давай быстро вводи нас в курс дела.
– Привет, Анатолий … Привет, ребята. На территории отдела чувствуйте себя как дома, сюда этот мудец пока не суется …
МУДЕЦ
– Мудец?
– Так мы между собой именуем этого члена Госдумы, а зовут его Егор Степанович Повернитский. С ним четверо омоновцев из отмороженных, уже есть жертвы.
– Майор Воложанин! Выделите в помощь полковнику Брызге троих с нашей спецсвязью.
– Есть.
– Остальных пусть Назар разместит на отдых где удобнее. У тебя описание художеств мудака есть?
– А как же. Вон, в компьютере.
– Почитаю. Где мэр?
– В тюрьме. Мудец тюрьму уже прибрал к рукам, а сейчас до лагеря добирается. К тебе на территорию его пока не пустили.
– Пиши шифрограмму Белоглазову. «Прошу десантировать роту с вертолетов с посадкой на территории научного Центра. Явится к полковнику Умарову. Свиридов». Слушай, Назар, я помню – у тебя была такая флюоресцирующая желтая лента.
– Да есть такая.
– Придется пометить своих – а то как бы не подстрелить. Камеру приготовь для мудака.
– Как думаешь брать? Я даже не знаю, где он сейчас.
– Не парься.
И Свиридов исчез …
ЗАДЕРЖАНИЕ
Подумав, он решил, что наиболее подходящим для себя местом приезжий выбрал бы роскошную дачу бывшего начальника УИН Семеняки – и не ошибся. Московский гость разместился именно там.
Развалясь в огромном кресле тот отчитывал начальника УИН.
Отправив обоих в легкий гипнотический сон Свиридов поискал вооруженную охрану московского гостя – все четверо выпивали и закусывали в бывшем кабинете Семеняки, отделанным дубовыми панелями.
Этих Свиридов погрузил в более глубокий сон и вывел из строя их оружие.
Вернувшись к московскому гостю он надел тому наручники и заклеил рот куском скотча, а у начальника УИН позаимствовал его личное оружие.
Перевязать парашютным линем охрану москвича и сбросить всех их в подвал было делом недолгим.
Взвалив на плечо москвича и прихватив сопящего начальника УИН Свиридов перешел в кокон и отправился к Брызге.
По дороге, у какого-то строения он вытолкнул из кокона начальника УИН, и предстал перед Брызгой с москвичом на плече.
– Давай, куда его сгружать.
Тело перенесли в камеру, уложили на топчан, сняли скотч со рта, тщательно обыскали.
– Пока он спит наведаемся в тюрьму. Четверо его охранников в подвале виллы Семеняки.
– А ты не можешь вытащить мэра по тихому? Начальник тюрьмы – это что-то.
– Понял тебя, Назар.
И Свиридов изъял арестованного мэра из закрытой камеры и перенес его в кабинет Брызги.
– Анатолий Иванович, неужто это вы?
– Здравствуйте, Иван Степанович. Давайте ваши наручники, да и отдыхайте пока. Проснется мудак московский – займемся им.
– Связь с Умаровым, командир.
– Учитель, здравствуйте.
