Что же будет, когда я увижу своего ребёнка? Никогда не считал себя особо чувствительным и эмоциональным, но каждый новый день преподносит мне сюрпризы.
— Любишь пиццу? — смотрю на настороженного пацана.
— Ага. Это жутко вредная еда, в которой нет полезных ингредиентов, но мне нравится. А так мы с мамой больше по салатам и мясу. Ну, мама ещё селёдку обожает, да? — улыбается он, поворачиваясь к Ларе.
— Это не я, а твой братик, — мотает она головой. — Он ужасный обжора.
— Ага, конечно. И долго ты будешь братом моим прикрываться? — хмурится Лев, но в его голосе проскакивают весёлые интонации.
— Ещё четыре месяца точно, — смешно двигает она бровями. — Так что терпи, Лёва.
— Нашла, чем меня напугать, — парирует мальчуган.
— Рус, а ты готов смириться с моим обжорством? — насмешливо интересуется Лара. У неё замечательное настроение, глаза прямо светятся изнутри, грудь часто вздымается. Переживает, что ли? Или до сих пор от УЗИ не отошла?
— Конечно. Куда я денусь-то с подводной лодки?
Льву моя шутка не заходит, он хмурится и барабанит пальцами по столу. А Лара закатывает глаза и смеётся:
— Беременная женщина порой страшнее замкнутой подводной лодки, — бормочет она.
— Из-за гормонов? — спрашивает Лев.
— Ага. Из-за них в том числе.
— Да, ты изменилась, мам, — серьёзным тоном говорит пацан. — Но я читал, что такое бывает и это совершенно нормально. Твой организм сейчас испытывает повышенную нагрузку. Все системы подстраиваются к твоему состоянию: и гормональная, и нервная, и пищеварительная, и опорно-двигательный аппарат. Я столько всего просмотрел на тему беременности и нахожусь под впечатлением. Женщины, оказывается, очень сильные, раз способны выносить ребёнка и потом несколько часов его рожать.
— Ну не всё так страшно, Лёв, — возражает Лара. — В интернете любят преувеличивать.
— Нет, я на форумах не сижу, только проверенные источники изучаю. Руслан, а ты читал про беременность? Что скажешь? — пытливо смотрит на меня пацан.
Я чувствую, что это не обычный вопрос, он словно проверить меня хочет. Значит, не показалось. Лев относится ко мне настороженно и чуть ли не враждебно. Хотя в прошлую встречу мы нормально с ним общались, и я даже решил, что мы быстро подружимся.
— К сожалению, я ничего не изучал, — отвечаю честно и прямо.
— Тебе не интересно, как растёт твой ребёнок? Какого он сейчас размера, какие органы у него уже сформированы, услышит ли он нас, если мы будем с ним разговаривать или музло какое-нибудь громкое включим? Это же очень увлекательно! Как родной отец может всего этого не знать?
Лара напрягается и удивлённо смотрит на сына. У Льва голос в конце дрожит, взгляд сосредоточенный, будто он в любой момент готов обороняться.
— Милый, я всего этого тоже не знаю, — Лара пытается разрядить обстановку.
Лев от неё отмахивается. В словах мальчика много обиды прозвучало, и это явно относилось не ко мне.
— Да, я не изучил информацию о беременности и родах. Ты во многом прав: я должен знать, что происходит с моим ребёнком в этот самый момент. Но хочу заметить — моя неосведомленность не означает, что я игнорирую свои родительские обязанности. Я люблю своего сына уже сейчас, понял это, когда впервые увидел его изображение на экране. И сегодня только сильнее убедился, что этот ребёнок мне очень важен и дорог. Я надеюсь, что стану ему хорошим отцом.
На последнем предложении мой голос срывается. Я следую совету Лары и говорю пацану всё, что на самом деле думаю. Пытаюсь быть откровенным с ним. И с самим собой тоже. Ведь я впервые сказал, что люблю своего нерождённого сына.
Лев кивает и отворачивается. У него плечи вздрагивают, но лица не видно, он специально сидит так, чтобы я не разглядел его эмоций.
— Милый, — касается его плеча Лара, — ты услышал то, что хотел?
Он кивает. А затем поднимается, буркает слова извинения и уходит в туалет. Лара собирается пойти за ним, но я останавливаю её.
— Не надо. Он взрослый уже и не хочет демонстрировать тебе свою слабость, — говорю я.
— Иногда хочет, — вздыхает Лара. — Но когда речь заходит об отцах и детях, он может закрыться от всего мира. Это нормально, я понимаю, но как же сложно оставаться в стороне!
Я дотрагиваюсь до её ладони, крепко сжимаю. Лара улыбается с благодарностью.
— Я сдал экзамен? — шутливо спрашиваю, пытаясь её приободрить.
— Да. На четвёрочку.
— Ты строгий преподаватель.
Лара проводит пальцами по моей ладони, жмурится и с сожалением отдёргивает руку. Не хочет, чтобы Лев случайно это увидел, он ведь может вернуться в любой момент.
— На самом деле ты очень правильные слова сказал. И про то, что любишь своего сына уже сейчас… Я не ожидала. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Почему? Ты ведь любишь нашего сына?
— Да, — кивает она. — Но я его чувствую, он часть меня сейчас, и не любить его невозможно. А с отцами всё иначе, им нужно время, чтобы привыкнуть к ребёнку и воспылать к нему хотя бы какими-то чувствами.
— Не сравнивай меня с остальными. Вернее, со своим бывшим мужем, — резко бросаю я. — Мы разные.
— Да, знаю. Извини, — тихо произносит Лара.
— Ваш заказ, — подходит к нам официантка с дымящейся пиццей. Запах такой соблазнительный, что я невольно сглатываю. — Стейк будет через несколько минут. А салат сейчас принесу, — обращается она к Ларе.
— Спасибо.
К нам возвращается Лев. У него рукава закатаны, взгляд слегка потерянный. Но как только он замечает пиццу, то начинает улыбаться.
— Ух, круто! Я не думал, что она такая огромная будет, — садится он на диван и хватает вилку с ножом. — Мам, попробуешь?
