Книга Покойник в кювете - Станислав Николаевич Савицкий

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93

висках и резкими движениями темпераментного человека, нетерпеливо ерзавший в кресле, одетый несколько небрежно, но в обязательной для солидного бизнесмена белой сорочке и в галстуке, слегка съехавшим набок, и Бершман, высокий и худощавый, с черными, прилизанными бриолином волосами на пробор, в костюме с иголочки и сдержанными манерами.

Обменявшись взглядами, Лагоев и Бершман молчаливо признали очевидный для них факт: напротив них сидели два недалеких мента.

Молчание прервал Сергей.

— Кстати, г-н Бершман, находившийся до недавнего времени в СИЗО г-н Гусев требует себе адвоката, — сказал он. — И не просто адвоката, гарантированного ему законом, а адвоката с устоявшейся репутацией. Не удивлюсь, если он обратится к вам.

Бершман едва заметно усмехнулся.

— Тот Гусев, что оказался под трамваем? — спросил он.

— Так вы уже в курсе дела?

— Я не знаю никакого дела, — резко ответил Бершман. — И уже поэтому не могу быть в его курсе.

Бершман закинул ногу на ногу, ладонью расправил складки, образовавшиеся на брюках, и, брезгливо поморщившись, продолжил:

— А что касается г-на Гусева, то вы так раструбили в местных СМИ о его происшествии с трамваем, что о нем так или иначе прослышал весь город, и я не исключение. Даже странно, что это из ряда вон выходящее событие до сих пор не оказалось в сводке новостей на центральных каналах.

Г-н Бершман задумчиво пожевал губами.

— Хотя в вашей акции — вернуть Гусева из больницы домой, а не в СИЗО — есть определенный смысл. Авось кто-то клюнет и заявится к нему домой с определенными намерениями. Что может быть лучше, чем взять простака с поличным на месте несостоявшегося преступления, но с очевидным мотивом. Чем не торжество закона над преступлением, спровоцировав его? Мне остается только пожелать вам удачи в вашем ратном деле. А что касается перспективы оказаться в адвокатах у Гусева, то я, конечно, был бы весьма польщен его возможным выбором, но… — Г-н Бершман сделал паузу и, снисходительно улыбнувшись, закончил: — Но я больше не практикую судебную риторику.

— Действительно, господа, перейдем к делу, — вмешался Лагоев. — Не будем терять время на вздор. Так что вас привело ко мне в этот раз?

Сергей достал снимок и блокнот.

— С фотографией вы, Артур Рафаилович, уже знакомы. Теперь нас интересует история с блокнотом.

— Разрешите мне посмотреть, — вмешался Бершман и протянул руку к блокноту.

Сергей передал его вместе с фотографией. Пока адвокат рассматривал снимок, секретарша принесла кофе и печенье. Никто не успел сделать и глотка, как раздался голос Бешмана:

— Ну и что? Обычное бражничество и ничего больше, — устало сказал он, возвращая снимок Сергею.

— Совершенно с вами согласен, — сказал Сергей. — Более того, Артур Рафаилович любезно ознакомил нас с участниками этого мероприятия и с его причиной.

— Так что же вы от него еще хотите?

— Видите ли, в дополнение к этой фотографии неожиданно всплыл блокнотик, который вы сейчас держите в руке. Мы хотим знать, что в нем записано.

Бершман с некоторой брезгливостью пролистал затертый блокнот и посмотрел на Лагоева.

— Обратите внимание, г-н Бершман, — продолжил Сергей. — На первой странице блокнота список имен, который полностью совпадает, пользуясь вашей терминологией, с участниками бражничества на фотографии. А дальше, на последующих страницах идут разные даты и столбиком написанные цифры напротив каждого имени. И все они заканчиваются сокращением «руб.». Осмелюсь предположить, что все это написано рукой г-на Лагоева. Не так ли, Артур Рафаилович?

Лагоеву не дал ответить Бершман. Он возмущенно сказал:

— И вы хотите поставить в вину необыкновенную щедрость души, которую г-н Лагоев продемонстрировал на страницах этой записной книжечки?

— Хотелось бы знать, в чем она проявилась, — скромно заметил Никита.

— В том, что он, не колеблясь, давал деньги в долг своим друзьям, не будучи полностью уверенным в том, что получит их обратно. Не вижу в этом ничего криминального. Скорее наоборот. Неслыханную доверчивость и непритязательность г-на Лагоева.

— Я тоже не вижу ничего криминального, — согласился Сергей, умолчав о доверчивости и непритязательности г-на Лагоева. — Если только они действительно давались в долг.

— А какие у вас есть основания подвергать это сомнению?

— Никаких, — подтвердил Сергей. — Только остается вопрос: откуда у молодого человека оказались такие крупные суммы?

В разговор вмешался Лагоев.

— Всё, конечно, несколько иначе, чем предположил г-н Бершман. Предположил вследствие своей неосведомленности.

— Так просветите нас.

— Мы просто играли в карты, — сказал Лагоев. — Каюсь в этом грехе молодости. Но, думаю, если не все, то многие прошли через него.

— Вот видите, молодые люди были поклонниками интеллектуальной игры в преферанс! — воскликнул юрист Бершман и в недоумении покачал головой. — У нас почему-то шахматы вызывают к себе почтительное отношение, а вот не менее умственно затратные игры, такие, как, скажем, бридж или всё тот же преферанс, вызывают осуждение.

— Среди поклонников преферанса мне трудно представить Рогова, Смагина и, наверно, Устюгова тоже, — несколько обескураженно заметил Сергей.

— Те резались в очко, — не задумываясь, ответил Бершман.

— А вас не смущают суммы?

— А почему они должны меня смущать?

— Г-н Лагоев, судя по ним, давно уже стал миллионером. Если их просуммировать, конечно.

— Г-н Лагоев всегда был не бедный человек, — голосом, не лишенным апломба, заявил г-н Бершман. — А что касается этих сумм… — Он снова пролистал блокнотик и уверенно сказал: — Но это же очевидно. Записи велись до деноминации рубля в условиях сумасшедшей инфляции. Оттого такие суммы. Сейчас это были бы сущие копейки. Их едва бы хватило на пиво.

— Вы, конечно, преувеличиваете, но все равно даже такие деньги надо было как-то заработать, — вмешался Никита.

— Да, вы правы. Надо было проявить определенное трудолюбие и находчивость. Тем более в условиях появившегося тогда капиталистического ведения хозяйства, столь непривычного для нас. Иными словами, говоря языком классиков марксизма-ленинизма, в условиях нарождавшейся новой общественно-политической формации.

— И как, по-вашему, эти молодые люди проявили эту находчивость и изобретательность? — спросил Сергей.

Г-н Бершман ответил коротко и ясно:

— Как могли.

— И заметьте, все почему-то в плюсе. Я не могу себе такого представить в карточных играх.

— А зачем расстраивать друзей минусами?

Действительно, зачем, когда сидишь в теплой компании за подходящим столом?

Всё это время Лагоев сидел с тихой улыбкой на лице.

— Позвольте мне вмешаться, — сказал он наконец и придвинул кресло к журнальному столику, разделявшему их. — Я внесу уточнение. Начну с себя. Это прояснит происхождение денег, циркулировавших в нашем дружеском кругу. К тому моменту, что мы с вами сейчас обсуждаем, я с головой окунулся в бизнес. У меня был свой проект. Или как сейчас модно говорить — стартап. Вы меня спросите, что это был за стартап?

Лагоев сделал паузу, но его никто на спросил. Все замерли в ожидании

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93