глаза… Наконец, Гера увидела, что из подъезда вышла мама, и они с отцом заспешили в противоположную от их дома сторону.
Вскоре к Гере пришла Нася.
– Я отправила их к Бабуле, – сообщила она, переводя дух, – теперь нужно супераккуратно пробраться к твоему дому. Нас никто не должен видеть!
– Дождь ещё не закончился, и на улице почти нет людей. Не думаю, что мы на кого-то напоремся, – резонно заметила Гера.
– Да, ты права, там довольно-таки пустынно, – подтвердила Блонди. – Знаешь, я тут поняла, что мы не учли один нюанс. Единственное, о чём мы с тобой не подумали, так это о Марке. Его могли дома оставить.
– Это ты не подумала, я-то уже всё решила. Марк точно остался дома, его с собой никто не возьмёт никогда. Давай сделаем так. Я буду ждать в своём подъезде, на последнем этаже. Ты выведешь Марка на улицу к лавочке. Типа, там он всё равно меня не пропустит. А в это время я спущусь в квартиру и соберу свои манатки. Потом опять поднимусь на последний этаж и буду там ждать ночи, пока все заснут. Потом постучусь тебе в окно. Нам всё равно вместе идти.
Даже в критической ситуации Гера не растеряла двух своих основных качеств – прямолинейности, граничащей с хамством, и умения придумывать выигрышные стратегии и планы.
– Отличный вариант. Теперь в путь, у нас мало времени, – серьёзно сказала Нася. – Да, кстати, Гер. Оставь записку, что ты отправляешься сталкерить. Ну, чтобы не было лишних вопросов.
Девчонки вышли из разрушенного многоэтажного дома. Когда-то это здание считалось элитным, и квартиры в нём продавали за баснословные суммы, но теперь это была лишь невостребованная громада из бетона и кирпича. Фундамент у дома просел, верхние этажи разрушились, а оставшиеся в целости квартиры давно обчистили. Обычная участь элитных высоток. В Западном Округе сплошь и рядом стоят эти холодные напоминания о былой жизни, разрушенные, покинутые и ни на что негодные.
***
Как-то всё не так. Когда Тёма планировал прощаться со своими близкими людьми, он ожидал, что всё будет, как в лучшие времена. Он посмеётся с Доцентом, будет страстно целоваться с Насей, а потом мило проведёт вечер с родственниками за семейным ужином. Но Наси не оказалось дома, Доцент был полностью погружен в музицирование на акустической гитаре, а у мамы болела голова, и ужин проходил в молчании.
Тёма кромсал вилкой пирог и поглядывал на Вадика. Он теперь будет за старшего, ведь он остаётся единственным мужчиной в семье. Скорее всего, ему придётся нелегко без старшего брата. Но так надо. Он должен идти. Тёма жалел, что многому ещё не научил младшего и что не предостерёг от того, что его ждёт во взрослой жизни.
Мама почти не ела, только пила воду и держалась одной рукой за висок. Тёма смотрел на неё и понимал, что ей будет тяжелее всех. Мысленно он говорил ей: «Что бы ни случилось, я обязательно вернусь. Запомни это. Жди меня, и я обязательно вернусь. Я тебя не оставлю. Верь мне». Мало ли, вдруг она поймёт, получит через демку его послание.
После ужина Тёма с братом пошли в комнату. Вадик разделся и забрался в кровать, а Тёма принялся собирать вещи в рюкзак. Для всех он идёт сталкерить.
– А почему тебя снова вызвали? Ты же уже был на вылазке в эти каникулы! – поинтересовался Вадик и широко зевнул.
– Я иммунный! Такие, как я нарасхват, – шутливым тоном ответил Артём, понимая, что не такая уж это и шутка.
– Понятно… Не везёт тебе, – пробормотал младший и отвернулся к стене.
Тёма ничего не ответил. Надо ничего не забыть. Носки, футболки, куртка, нож… Он собирал вещи в рюкзак, а руки его предательски тряслись.
***
Гера погрузилась в глубокий сон, как только её голова коснулась подушки. Трудный день со всеми его ссорами, сборами, слезами и нервами закончился. Завтра будет новый день, и всё будет по-другому. С чистого листа. Гера свернулась клубочком на кресле-кровати в Насиной комнате и видела приятные сны, где её все любят.
Она была девушкой владельца бара в Тайланде, красивого и харизматичного англичанина. Она приехала с друзьями на пару недель отдохнуть от шума мегаполиса, позагорать под пальмой и попить тропических коктейлей, но в первый же день встретила Его. Это была любовь с первого взгляда. Они были вместе двадцать четыре часа в сутки, он сажал её себе на колени за барной стойкой, поил бесплатно её друзей, возил на своей машине по окрестностям. И через две недели она сдала билеты на самолёт и осталась с ним. Безграничное счастье, улыбки и море.
Спать оставалось совсем ничего, и Нася заставляла себя хоть немного вздремнуть. Но вместо сна в голове парили мысли, её и чужие. Она чувствовала пустоту и отчаяние Геры, смятение Марка, слёзы их родителей. Чувствовала, как Тёма из последних сил старается хранить тайну про Поход, несмотря на то что теряет друзей и близких. И у всех её завтрашних попутчиков, включая самого Горбунова, в душе царило воодушевление, приправленное острой ноткой страха.
А что же чувствовала Нася? Где были её собственные переживания? Она уже и сама не знала. Она просто была частью целого, чего-то большого и единого. И чувствовала, как мысли и образы просто проходят через её голову. А перед тем, как ненадолго заснуть, ей даже привиделось, что вся она состоит из информации, чистой и текучей, как сама демка.
13. «Запах приключений»
Будильник ещё не думал звонить, а Тёма уже проснулся и вылез из постели. Небо за окном слегка очистилось после дождя, и через стекло пробивались первые лучи солнца. Сна не было ни в одном глазу.
Вадик мирно посапывал у себя в кровати, видимо путешествуя по чудесным странам или былым временам. В квартире было тихо, и дверь в мамину комнату была по-ночному закрыта. Тёма решил не будить родных и стал тихонько одеваться. Поверх футболки с выцветшим принтом черепа он накинул лёгкую куртку цвета хаки, зашнуровал высокие чёрные ботинки, распихал нужные вещицы по карманам штанов, на левую руку надел механические часы, а на плечи водрузил готовый с вечера рюкзак. Во всем теле он ощущал странное чувство, похожее на то, что испытывал перед первой вылазкой. Такое волнительное и в то же время приятное чувство предвкушения. Ожидание больших свершений. Страх и благоговение перед выходом в жизнь.
Тёма вышел из дома, умудрившись никого не разбудить. На улице было свежо и дышалось свободно
