позволить себе в полной мере насладиться неизвестным ранее ощущением взаимной любви.
Хотя, конечно, пока рано об этом говорить.
Не то место. И время не то. Сейчас чувства играют против них обоих и совершенно не способствуют доводам рассудка.
А в его возрасте полагается думать наперед. Особенно несся ответственность за столь юное создание. А позволив себе сегодня слабость, он сделал эту ответственность еще более обширной. И тяжелой.
Но неожиданно сладкой и приятной.
Именно поэтому, когда Таня, окончательно утомившись, окончательно засыпает, Олег не торопиться заснуть рядом. Он довольно долго, как трепетный подросток, лежит рядом, глядит на мирно спящую девушку и, уперевшись щекой в согнутую в локте руку, рассеянно поглаживает под одеялом плоский животик.
Глава 19.3. Татьяна
Я засыпаю незаметно и совершенно неожиданно для самой себя. Просто проваливаюсь в темноту и отключаюсь. Без сновидений и анализа пережитого. Плюс сказывается не совсем полноценная ночь — позднее возвращение, переживания, неожиданная вольность чувств и порывов…
Не то, чтобы нынешняя ситуация оказалась проще — скорее, наоборот. Но под грузом свалившейся информации и пережитых за короткий промежуток времени эмоций и мое тело, и мой разум заявили об острой необходимости отдохнуть.
Просыпаюсь я также резко и неожиданно. Просто открываю глаза и всё — сна ни в одном глазу.
Первое, что я вижу, заставляет меня инстинктивно задержать дыхание в страстном желании сохранить этот момент в своей памяти. А еще — в полной мере насладиться им сейчас, борясь со смущением и просто каким-то щенячьим восторгом.
Я лежу на боку и лицо Олега — даже во сне немного хмурое и суровое — кажется мне как никогда красивым, привлекательным и желанным. В голове мгновенно проносится все то, что до сих пор отлично чувствует мое собственное тело: и наши горячие объятья и жаркие поцелуи, бесстыдные движения и откровенные ласки. Краска стыда таки заливает мое лицо, и, несмотря на продолжительный постельный марафон, из-за вспыхнувших воспоминаний меня бросает в жар, а низ живота наполняется томной, специфической такой тяжестью.
А ведь у меня там внизу все саднит! Олег удивил меня своим напором и даже некоторой грубостью — как будто после долгой диеты дорвался до сладкого.
И что?
Так теперь всегда будет? Так горячо и сильно?
Боязно как-то…
Но и… воодушевляюще…
Сейчас мне меньше всего хочется вставать, разделив тем самым нашу с Олегом близость. Наш общий на двоих воздух. Наше синхронное, я в этом уверена, сердцебиение. Но неизвестно откуда взявшаяся энергия и вдохновение требуют срочного выхода, и поэтому я как можно более аккуратно выползаю из-под одеяла и из постели. Настороженно оглядываюсь, боясь, что своими телодвижениями побеспокоила Олега, но тот, едва заметно дернувшись, затихает.
Осмотревшись, я вспоминаю, что вся моя одежда осталась в кабинете. Очередная волна краски опаляет меня, и я даже поднимаю к лицу ладони, чтобы прижать их к пылающим щекам. Но с каким-то странным чувством удовлетворения и даже гордости беру с кресла небрежно брошенную мужчиной рубашку и накидываю на себя.
Андрею никогда не нравилось, что я беру его вещи. Я же ощущаю просто дикую потребность в том, чтобу окутать себя гладкой тканью и запахом своего мужчины, показывая тем самым (в первую очередь, самой себе), принадлежность себя ему. Из-за крупной комплекции Олега я буквально утопаю в его рубашке, и мне приходится не только закатать рукава, но и застегнуть почти все пуговицы — иначе она просто соскальзывала с плеча.
Тихонечко я выбираюсь из спальни и сначала хочу пойти в кабинет, чтобы прибраться там, но неожиданно для себя останавливаюсь и меняю маршрут на кухню. Помимо вещей в кабинете ведь еще и всякие бумаги и фотографии. Не хочу снова бередить свои чувства и эмоции — хочу еще понаслаждаться ощущением эйфории от близости со своим мужчиной.
И именно с чувством тихого и сладкого счастья и удовлетворения я принимаюсь за готовку. Может, это и странно немного, что мне хочется побаловать своего любимого чем-то этаким — вкусным и питательным. В процессе готовки я и сама чувствую, что голодна, и потому то и дело кусочничаю. Включить музыкальный канал, как обычно, не рискую — боюсь потревожить Олега. Но все равно мурлыкаю под нос незамысловатую песенку и пританцовываю в такт…
Занятая и увлеченная делом и не только я не сразу замечаю, что на кухне уже не одна. И когда сильные и крепкие руки мужчины обнимают меня со спины, я вздрагиваю и тихонько вскрикиваю. Но тут же расслабляюсь и, удовлетворенно прикрыв глаза, откидываю назад голову. Жадно вдыхаю терпкий мужской запах и накрываю сцепленные на моем животе руки своими ладонями.
Вот теперь я чувствую себя окончательно счастливой и довольной.
Большего (по крайней мере, сейчас) мне и не надо.
— Как ты себя чувствуешь? — негромко и деловито спрашивает Олег, обдав дыханием мою скулу и оставляя на ней легкий, слегка колючий из-за щетины поцелуй.
От удовольствия я чуть не мурлычу. За спиной словно крылья распахиваются, а в животе порхают бабочки. И при этом грудь стискивает будто в тисках.
Но это приятное и сладостное ощущение. Немного боязно спугнуть его, но я все же позволяю себе приподнять ресницы и внимательно и пытливо посмотреть на Олега. Я встречаюсь глазами с его взглядом — темным и проницательным — и легонько улыбаюсь.
— Все хорошо, — тихо отвечаю я. И, поддавшись порыву и эмоциям, тянусь вверх. Аккурат к манящим и столь желанным мной губам.
И мы целуемся. Сначала легонько и незамысловато — просто прижимается друг к другу губами, почти целомудренно.
Но всего несколько секунд — и мужчина резко поворачивает меня к себе лицом, крепко обхватывает за талию и, приподняв, уверенно усаживает на столешницу гарнитура. А ведь там продукты! Доска и посуда! И попой я чувствую влагу от вымытых овощей, но мгновенно перестаю обращать на это внимание, стоит Олегу, вклинившемуся между моих бедер, жадно вгрызться в мой рот куда как глубже и порочнее.
Это горячо. Очень горячо!
Я вспыхиваю мгновенно и отзываюсь с не меньшим жаром — инстинктивно распахиваю рот, впуская внутрь твердый и умелый язык, обхватываю руками мужскую голову, а ногами — его бедра.
Поддаюсь вперед, прижимаясь грудью. Отдаюсь разгорающейся страсти с пылом и энтузиазмом. Стону прямо в рот Олегу и с восторгом слышу его тихий рык, намекающий на сильное возбуждение и желание.
Мужчина быстро и яростно задирает на мне свою рубашку — с расстегиванием пуговиц даже не заморачивается. А ведь под ней —
