лице.
— Дерьмовая маленькая бутылочка. На вкус напоминала корицу. Выжгла дерьмо из моего желудка.
— О, Иисус, ты пила Огненный шар. Будет невесело, когда ты протрезвеешь.
Её телефон зазвонил, и она подняла его и ответила. Спорим, приятно иметь парня, который хочет тебя.
Я пожала плечами, не беспокоясь уже ни о чём. Мои ноги превратились в Jell-O, и я чувствовала тепло во всём теле. Хорошо. Я хотела почувствовать что-то, что угодно, кроме того, как низко ощущала себя всего час назад. Я хотела отрешиться от своих эмоций и от своего разума. Я всё ещё мыслила ясно, но мир был немного туманным. Я приветствовала это чувство вместо того, чтобы бороться с ним. Может быть, алкоголь позволит хорошо выспаться ночью вместо навязчивых мыслей. Мне надоело чувствовать себя так.
Не достойно.
— О, эй! Пойдём куда-нибудь танцевать! — воскликнула я, чуть не упав со стула.
— Эм, не очень хорошая идея.
— Почему? Мы могли бы посоперничать с Ригли и Ливи.
Её губа поджалась при имени Ливи.
— Я бы так и сделала, если бы ты немножко выпила, но, подруга, ты превратилась из девушки, которая никогда не сбивается с пути, в пьяную сумасшедшую очень быстро.
Я нахмурилась.
— Я не сумасшедшая.
— Нет, конечно. Я имела в виду это скорее, как эвфемизм.
Я увидела, как она подняла трубку, и моргнула, пытаясь заставить свои глаза сосредоточиться.
— Что ты делаешь? — смех булькнул в моем горле. — Подруга, я звучу как лев. Пьяный лев.
Я помотала рукой в воздухе.
— Ррр-ро-ар.
Она была совершенно мной смущена. Мне было всё равно. Схватив бутылку водки, я попыталась налить ещё стакан. Немного пролилось, поэтому я закрыла один глаз, чтобы попытаться лучше прицелиться.
— Так то лучше.
— Я думаю, что с тебя хватит, — Аврора попыталась взять бутылку, но я забрала её обратно.
— Ты права. Мне достаточно. С меня хватит всего. Мне надоела моя идеальная, маленькая уютная жизнь, которую мои родители создали для меня. Было достаточно людей, которые чувствовали, что они лучше меня, потому что я не вписывалась в их компанию.
Я икнула и подняла руку, разбрызгав содержимое бутылки.
— И мне определённо надоели сексуальные, горячие мудаки по имени Ригли, которые могут так легко поиметь меня и мои чувства.
Глаза Авроры расширились, и я засмеялась.
— Правильно. Я сказала «поиметь», — подтвердила я шёпотом.
Чёрт возьми, это чувствовалось вдохновляюще. Такой словесный выплеск был лучшим чувством в мире. К черту его и всех остальных, кто всегда относился ко мне так, будто я была невидимкой или стоила только того времени, которое они тратили, чтобы обижать меня. Я должна была выплеснуть всё это давным-давно. Кого волнует, если это заставило меня выглядеть сумасшедшей, если, без всяких сомнений, позволило чувствовать себя лучше.
— Скажи мне, что ты на самом деле чувствуешь, Хэдли?
Позади меня раздался глубокий голос, и даже будучи пьяной я замерла. Я не могла заставить себя повернуться и встретиться с ним лицом к лицу. Вместо этого я взглянула на свою подругу, ощущая настоящее предательство. У неё, по крайней мере, хватило порядочности выглядеть виноватой.
— Прости, детка. Но ты пьяна, и думаю, было бы хорошо, если бы вы поговорили.
— Значит, ты посчитала, что сейчас то самое время?
Она кивнула.
— Пьяные люди — честные люди.
Она поднялась со стула и схватила со стойки телефон и ключи.
— Я вернусь через пару часов.
Аврора подошла к Ригли, и я услышала, как она сказала:
— Клянусь Богом, если ты оставишь её или причинишь боль больше, чем уже сотворил, я сделаю так, чтобы ты был неспособен к размножению.
Если он и ответил, то слишком тихо, чтоб я расслышала.
Почему она так со мной поступила? Пьяные люди, может, и честные, но это не значит, что мне нужно быть честной с ним. Я не хотела иметь с ним ничего общего.
— Хэдли.
То, как он произнёс моё имя, вызвало у меня дрожь по позвоночнику.
Я медленно повернулась к нему лицом. Не время отступать. Нужно стоять с гордо поднятой головой и справиться с этим.
— Что?
Окей, серьезно, комната накренилась, и я не понимала, стою ли прямо или падаю, и протянула руку к столу, чтобы помочь себе удержаться. Нечестная борьба. Я уж точно не была на пике своих сил.
Он подошёл ближе. Я моргнула, пытаясь сосредоточиться на его лице.
— Какого хрена ты так напилась и почему не позвонила мне, когда вернулась домой?
— Ты шутишь что ли? — я покачала головой. — Зачем мне звонить тебе?
Он наклонил голову. Или, по крайней мере, думаю, что он это сделал.
— Потому что это то, что люди делают, когда возвращаются домой из поездки. Они говорят с человеком, с которым встречаются.
— Казалось, ты был совершенно в порядке, тусуясь с Ливи. Почти уверена, сохранить такую компанию вполне достаточно. Ну, знаешь, трое — уже толпа и всё такое.
Губы Ригли сжались.
— О, значит, ты пришла в паб и увидела меня там, но решила ничего не говорить. Хм, кажется, знакомая ситуация.
Я откинула голову назад.
— О чём ты говоришь? Ты был с Ливи сегодня вечером, а не я.
— И действительно ли это имеет значение на данный момент?
— Да! — завопила я. — Это имеет значение, все это имеет значение.
— Почему?
— Потому что ты решил сесть за другой чёртов стол, вот почему.
Он потёр рукой лицо, прежде чем провести пальцами по своим непослушным волосам.
— О чём ты говоришь, Хэдли? Я был в пабе, ожидая, когда ты дашь мне знать, что ты дома, чтобы я мог прийти. Вместо этого я получаю сообщение от Авроры о том, что ты расстроена и упилась в хлам.
Я засмеялась, хотя ничего из этого не было смешным.
— Конечно, я расстроена. Я пошла к тебе домой поговорить, а тебя там не было. Ты был с ней — стервой, которая ненавидит меня.
Не думаю, что я ругалась так много в своей жизни, не говоря уже о том, чтобы за один присест. Я должна пить чаще. Высказываться ощущалось как терапия.
— Меня не волнует Ливи. Я хочу знать, почему ты сейчас едва можешь удержать себя на ногах и почему не дала мне знать, что вернулась в общежитие? А ещё лучше, я хочу знать, почему ты сказала моей маме, что ты почти не видишь меня, когда мы чертовски близко общаемся меня каждый день? Мы грёбаная пара.
Ну вот и оно. Донна говорила с ним.
Я всплеснула руками.
— Имеет ли это вообще значение в данный момент? Ты был с другой
