Как-то с трудом верилось мне в подобный расклад.
Еще какое-то время я бездумно терла кухню, не отвлекаясь на посторонние мысли, но к тому времени, когда добралась до чистки плиты каким-то особенно едким и вонючим жидким средством, от которого разъело руки, и пришлось срочно искать и надевать резиновые перчатки, я уже пришла к выводу, что одной мне из этой ситуации не выкрутиться.
Что было самое поганое в моем положении — так это то, что знакомых людей, к кому я могла бы обратиться за помощью, вокруг меня просто-напросто не было.
Может, они и были в моей «прошлой» жизни, когда я была, в буквальном смысле, в своем уме и трезвой памяти, или как там говорят? Что-то такое, помнится, Костя рассказывал про начальника моего, который меня вроде как ценил и даже повысил в должности… Молодой человек, имевший на меня виды… Я представила себе, как я эффектно появляюсь пред его очи после… сколько там?.. полугодового отсутствия, и заявляю: «Привет! Слушай, я тебя совершенно не помню, но тут со мной такое приключилось…»
Я хихикала, оттирая шершавой стороной губки присохший слой жира, параллельно удивляясь своей способности хихикать. Кажется, со мной такое со времени взрыва в первый раз.
Был Левин, который вроде неплохо ко мне относился, и был в курсе моих проблем, но его потом не стало. Как выяснилось в ходе следствия по моему же делу, его застрелили сразу же после нашего с Костей ухода с его дачи, на которую мы вломились в первый раз…
Есть еще Бринцевич, который тоже вошел в чисто моих немногочисленных знакомых из «этой» жизни… Но в лесу с деньгами мне бы помогла скорее уж баба Галя, чем он…
Я опять хихикнула, вспомнив неугомонную бабу Галю с ее страстью к огню.
Я почувствовала, что настроение мое вдруг улучшилось, как будто со старой грязью, которой поросла моя квартира еще до того, как я в нее вернулась, ушло что-то мерзкое из моей жизни. Причем неважно, из прежней ли или из той, которая обрушилась на меня после того злополучного взрыва, в котором я должна была погибнуть.
Я бродила по квартире с салфеткой в руках, смахивая пыль со всех поверхностей, на которые только падал взгляд. Распахнула шторы на всех окнах, впуская серый дневной свет, который делал мое мрачное жилище ненамного светлее.
В дальнем углу за шкафом, возле балкона, я наткнулась на Костин рюкзак, в котором все еще лежали несколько пачек костиных денег и один из пистолетов.
Я взяла его в руки, ощущая непривычную холодную тяжесть черного металла, задумчиво протерла его все той же салфеткой, вспоминая, как Костя показывал мне, как вынуть магазин с расстрелянными патронами и вставить туда новые, как поставить и снять с предохранителя, как целиться, как нажимать на спусковой крючок, контролируя при этом дыхание… Эх, попался бы он мне в руки раньше, когда раздался тот нежданный звонок Герасимова в дверь.
Размышляя о том, действительно ли хватило бы у меня пороху, на то, чтобы выстрелить в этого козла, пока он сидел тут и распинался передо мной о том, как он будет говорить «по-другому», я вертела в руках эту смертельно опасную игрушку и мурлыкала под нос какую-то ненавязчивую мелодию.
Интересно, почему пистолет не забрали, когда нас с Костей арестовали? Здесь что, не устраивали обыск? Я положила его перед собой на круглый стол с вязаной скатертью и застыла над ним в задумчивости, подперев подбородок рукой.
С другой стороны, вряд ли мою теперь уже чисто вылизанную квартиру украсил бы труп, кровища, въевшаяся в паркет… И никому ведь не докажешь, что это была самооборона, пришел человек просто поговорить. Может, у него и оружия-то не было с собой… И даже «дурочку» уже не включишь, и хороший адвокат Светлана Алексеевна в данном случае не поможет…
Я фыркнула и вдруг поняла, что уже где-то в глубине своей возрождающейся души приняла решение, как именно мне следует поступить.
Надо только хорошенько все обдумать, чтобы не испортить все дело, как эти несчастные инкассаторы, над которыми теперь все издеваются кто во что горазд, и из-за которых совершенно неожиданно попала ко мне в руки то ли бомба замедленного действия, то ли нежданный козырь, который, если постараться, можно разыграть с наибольшей для себя пользой и выгодой.
Глава 19
у нас могло бы получиться
создать семью родить детей
но мы с тобой не ищем лёгких
путей
© Цай На следующий день после визита Герасимова мою апатию как рукой сняло. Я носилась по городу, как пчелой ужаленная, причем, мне пришлось купить себе на костиковы деньги модный гаджет, загрузить в него хорошую, платную версию навигатора. Во время перемещения где городским общественным транспортом, а где и на такси, от пункта А в пункт Б и дальше по разработанному мной маршруту, я изучала, как обращаться с аппаратом, имеющим всего две кнопки и здоровенный экран, по которому нужно было всего лишь елозить пальцем, чтобы получить нужный эффект. Довольно быстро я научилась выходить через смартфон в интернет, как мне показывал в магазине продавец моего аппарата, странно на меня косясь: мол, есть же на свете еще такие дикие люди, которые не умеют пользоваться тачскрином и мобильным интернетом.
Мобильник был не единственным моим приобретением. Я нашла в своих картах специальный магазин, торгующий военными и туристическими шмотками, и не поленилась доехать до него через весь город и прикупить себе нормальный походный рюкзак («легкий, женский вариант! всего сто литров!» — верещал радостный продавец-парнишка, судя по его виду, никогда не покидавший закутка с компьютером в этом специфичном магазинчике), прочные, легкие и удобные ботинки армейского образца, но при этом моего размера, ветро-влагозащитный костюм камуфляжной пестрой расцветки, небольшой плоский котелок-«кан», фонарик, «пенку», спальник и палатку.
Еды я взяла себе простой, нехитрой в исполнении и главное — легкой: готовые обеды, которые достаточно было залить кипятком, несколько увесистых плиток шоколада, пару бутылок воды.
Потоптавшись в раздумьях в прихожей, уже в ботинках и с рюкзаком на плечах, я вернулась в квартиру и запихала себе за пояс штанов и под куртку заряженный пистолет, а в задний карман — магазин с запасными патронами. Я очень надеялась, что мне не придется им воспользоваться, а еще пуще — что меня не остановят и не станут досматривать никакие патрули. Потому что вряд ли мне удастся внятно объяснить наличие у меня этого оружия без соответствующего разрешения.
Перед дверью своей квартиры я решительно выдохнула, вышла в подъезд и заперла дверь.
Рюкзак был непривычно тяжеловат по сравнению с тем, который я таскала, пока мы бродили с Костей по лесам во время нашей увеселительной прогулки. Новенькие ботинки тоже делали мою поступь шире и тяжелее. Но я была полна мрачной решимости.
Перед тем, как отправиться в путь, я долго сомневалась, какой маршрут пытаться восстановить: от Левинской дачи (условно говоря, а на самом деле — от станции, на которой мы тогда вышли) или от того «конечного» города, где снимали квартиру, из которой удирали по балкону.
