творческой оппозиции, ни ансамбля борющихся на общей почве правительства и оппозиции, появилась тенденция к образованию большой коалиции, или всепартийного правительства. Если дело дойдет до этого, мнимая демократия полностью исчезнет в авторитарном правительстве олигархии партий, ответственность за которое отныне будут нести все, то есть никто. К чему это приведет, пожалуй, никто не предполагает. Те, кто действует, исходя из таких тенденций, не представляют себе последствий.
А последствия будут таковы. Партии интересуются только своими делами. У них общий интерес – господство. Как оно осуществляется и к чему ведет – все больше покрывается тайной. Отсутствует оппозиция и контроль. Внутренняя борьба – это интриги. Политической концепции нет, тем более что предпочтение отдается не государственным интересам народа, а интересам самой олигархии.
Выборы приносят лишь незначительные изменения в соотношение сил партий, вместе образующих олигархию. Каждые четыре года одно и то же: народ избрал, народ может уходить.
Как всегда в условиях парламентской демократии, существует широкая опека над учреждениями.
Она распространяется уже сейчас на неполитические должности, статистически установить невозможно. Но случается, что врач городской больницы, для того чтобы стать главным врачом, вступает в партию, возглавляющую муниципалитет. При многопартийном правительстве неполитические должности, если они находятся в ведении государства, земли, города или общины, распределялись бы по принципу, действующему сейчас порой, например, в отношении лиц разных вероисповеданий. При многопартийном правительстве представители многих профессий все больше нуждаются в партийном билете – все равно какой партии. Партия заботится о них. Кто не имеет партийного билета, того дискриминируют. Чем больше должностей будет зависеть от государства, тем большей будет численность правящих партий. Членство в партии становится необходимым средством обеспечения личной карьеры. В итоге все граждане государства стали бы членами партий.
Охарактеризуем олигархию партий. Прежде всего, она оберегает множество партий как от однопартийной системы диктатуры, так и от свободного образования партий в условиях живой демократии. Она создает авторитарное правительство с помощью меньшинства граждан, которые сами объявили себя политическими деятелями. Это сплоченное меньшинство господствует над подавляющим большинством народа.
Олигархия партий обращается непосредственно к массам. Она пользуется анонимностью большого числа против индивидуума. Она имеет дело с большинством главным образом во время выборов, когда решается вопрос не об уже явно существующей, хотя и скрытой, солидарности олигархии партий, а лишь о сравнительной доле партий в их фамильном владении – государстве. Господство олигархии партий характеризуется тем, как ведется предвыборная борьба, к каким инстинктам обращаются в этой борьбе.
Демократия означает самовоспитание и информирование народа. Он учится думать, он знает, что происходит, он выносит суждения. Демократия постоянно способствует процессу просвещения народа.
Олигархия партий, напротив, означает пренебрежение к народу. Она склоняется к тому, чтобы лишить народ информации. Пусть уж он лучше остается темным. Народу не нужно знать цели, которые ставит перед собой олигархия, если они вообще есть у нее. Вместо этого ему можно преподносить возбуждающие фразы, общие выражения, замысловатые требования морального характера и тому подобное. Народ постоянно находится в состоянии пассивности под влиянием своих привычек, эмоций, своих непроверенных случайных мнений.
Олигархия партий не сознает своей наглости. Больше того, она требует уважения к себе, к лицам, занимающим в данный момент посты канцлера, министров, президента. Ведь все мы, рассуждают они, – представители народа, мы же не можем быть наглыми. Мы стали святыми, потому что избраны народом. Кто оскорбит нас, тот оскорбит народ. Благодаря занимаемым постам мы пользуемся полагающимися нам властью и славой.
II. Второй опасный шаг: от олигархии партий к диктатуре
Со времени образования Федеративной Республики, пожалуй, самым большим желанием была безопасность. После поражения в войне хотели только безопасности и спокойствия для жизни в труде и обеспеченности, поэтому безопасности устойчивого государства и устойчивого правительства. Безопасность считается высшим политическим благом. Еще во время последних выборов лозунги гласили: «Безопасность есть безопасность!», «За безопасность!», «Никаких экспериментов!». Какое же значение имеет безопасность?
При составлении Основного закона перед глазами стояли события 1933 года. Надо было навсегда исключить возможность неожиданного установления тоталитарного господства. На первом плане стоял вопрос защиты от него.
Кое-кто считал, что причина случившегося в 1933 году заключалась в институтах, составлявших основу государства. Для того чтобы это не повторилось, необходимы, дескать, институты, которые сделают невозможным такое повторение.
Предпосылкой являлось то, что ответственность за все беды следует возложить не на людей, а на институты. Но в действительности все обстояло совсем не так. Главная причина была в людях. Лучшие институты ничего не сделают, если оказываются несостоятельными люди, которые пользуются ими.
Основной закон имеет поэтому недостатки, во-первых, вследствие ориентации на то, что привело к власти Гитлера; во-вторых, в результате образа мышления лиц, которые несут ответственность, но хотели бы снять ее с себя и переложить на институты; в-третьих, вследствие стремления к безопасности, при котором посредством законов хотели бы предотвратить то, чему в политике решающим образом могут помешать или способствовать только люди.
Анализировать события, происшедшие в 1933 году, как и вообще любые исторические события, можно до бесконечности. Предшествующие обстоятельства, предыстория столетия, особые условия, в которых происходили события, люди, которым удалось временно занять ключевые позиции, пока их самих не устранили, – все это неисчерпаемая тема для исследования.
Многое при этом зависит от подхода к теме. Одни считают, что поступь истории неотвратима, так должно было случиться, другие, – что поступь истории – единственное, что не является неотвратимым, так как на нее воздействуют люди, ибо свободные действия – это факторы, имеющие иное происхождение, нежели любая причинность. В объективном восприятии причинностей всякое конкретное событие во всей его полноте оказывается непознаваемым, поскольку оно бесконечно. Можно видеть имеющиеся возможности, ситуации в их изменении, причинности и случайности, но видеть все это в бесконечности.
Если применить все вышесказанное к проблеме захвата власти национал-социалистами, перед нами предстанет следующая картина: возникновение государства в государстве; энергия нацистских лидеров, которые были всегда готовы поставить все на карту; их превосходство во всех ситуациях над слабыми в идейном отношении, несобранными, якобы умными в своей хитрости, но оторвавшимися от действительности политиками; готовность широких масс (хотя до 1933 г. отнюдь не большинства) следовать за Гитлером, много обещавшим в условиях большой нужды, вызванной безработицей. Этому противостоит другой взгляд, к которому присоединяюсь и я: это не было неизбежным, хотя и вызывает удивление совокупность всех факторов и стечение многих случайностей. Образно говоря, если бы люди, занимавшие руководящее положение, открыли шлюзы, широкий поток не прорвал бы плотину. Больше того, поток мог бы прекратиться, ведь первые признаки этого были налицо.
Причиной тех событий была не их
