уменьшаться.
— Значит, нужно произносить волшебные символы без вреда для округи… — повторил Эспен, — Какой бы выбрать… Точно! — сконцентрировавшись на своём нутре и окружающем мире, паразит выдал самый простой из всех и самый безобидный вне схемы заклинаний символ: — Eurus.
Слабые дуновения ветра всколыхнули траву под ногами героя, небольшая горсть пыли поднялась в воздух и развеялась. Символ «дуновения ветра», если не вложить его в состав заклинания, не представлял угрозы для существа больше комара. Но слухи, да и по рассказам покойного Ульрика — иные адепты могли сочинять целые оды из этого символа на самых разных алфавитах и наречиях магических языков, создавая вихри способные перемалывать в труху целые конные гарнизоны.
— А теперь, — Гарольд встал и протянул Эспену свою чарку, наполненную водой, — сделай так, что бы этот не заставил поверхность воды даже покачнуться. Когда ты добьёшься этого эффекта — ты почувствуешь как открылась в твоём горле точка. Но учти — приятного будет мало, как и на любом уровне.
— Eurus, — произнёс Эспен, стараясь сдержать ту минимальную мощь, что таилась в символе и закашлялся.
На то, чтобы отойти от рвущейся из горла мокроты ушла минута. Сплюнув горькую слюну, он повторил:
— Eurus, — и вновь, по горлу словно кошачьими когтями прошлись, а ветер под ногами разметал уже всю пыль. Вода в чарке перелилась через край.
— Eurus, — произнёс он в третий раз и начал задыхаться от кислотного комка в горле, — Я больше… кха… мне нужна передышка… — выдохнул Эспен и осушил чарку.
— Три раза — неплохо. Юный принц после первого отходил дня два, — усмехнулся старик.
— Гарольд! — прошипел Энас.
— Впрочем, в отличии от тебя — телом он ещё юнец. Поэтому, как только почувствуешь, что готов, продолжай повторять, — почесал бороду Гарольд, — Чем чаще, тем лучше, но, само собой, осознавай, что необходимо уменьшать мощность заклинания с каждым разом.
— Я тебя понял, спасибо… Гарольд, — нашёл в себе сил назвать мага по имени паразит.
— Если все уже отдохнули, — произнёс Энас, — предлагаю не задерживаться.
Набрав чистой, живительной воды в бурдюки, они направились к деревне. Эспен помогал лучнику тащить телегу. Гарольд медленно плёлся позади, поскольку посадочных мест на ней не было, а пачкать мантию о руду — дело такое себе.
— Смотрю вы быстро втянулись! — произнесла шедшая им навстречу по тропе рыжуля.
— Позволь спросить: куда путь держишь, красавица? — улыбнулся Эспен девчушке, что встретила их вчера.
— Да вот, — показала она на корзину с бельём, — простирнуть надо кой-какие вящички.
— Там в горах могут быть кобольды, — произнёс Энас.
— Нябось только мёртвые. Вы ж оттудо прётеся целёханькие! — звонко рассмеялась красавица.
— Опыта в уничтожении всяких монстров у нас меня не отнять! — похвалился Эспен, — Слушай, не хочешь вечером посмотреть на звёзды…
— Прости, но у меня жаних есть, хи-хи! — ответила рыжуля.
Энас аж хрюкнул от смеха, накрыв рот лапой, а другой, ткнул локтем паразита в бок. Тот, понурив голову, с ускоренным шагом потащил телегу, едва не свалив неко с ног под колёса.
— Придурок… — выругался перебирающий нижними лапами парнишка.
Эспен лишь обернулся напоследок в сторону девушки. Та уже уселась на берегу ручья и, выложив бельё на траву, достала из корзины что-то тёмное, что она постаралась как можно быстрее пустить по течению.
Затем, она достала ещё что-то… очень напоминающее человеческую руку.
Эспен тряхнул головой. Девушка полоскала в реке чёрную колошу.
— Неужто ещё не протрезвел? — произнёс вслух воин-паразит, вызвав удивление у шедшего рядом принца.
Глава 13. Асмодей
Вернувшись в деревню, герои дотащили телегу с рудой до кузницы, где их встретил на входе гном. Казалось, этот мужичок никогда не переставал хмуриться, а потому, вместо благодарности он просто кивнул им и махнул рукой, приглашая внутрь.
Войдя, Гарольд первым делом оккупировал единственный стул. Эспен снял плащ, чтобы не запариться, а Энас привычно начал вылизывать передние лапы.
Гном достал из коробки с инструментами рулетку и снял мерки с паразита и неко, после чего, черкнув карандашом на бумаге, вынес вердикт:
— К утру закончу делать вашу кольчугу.
— Быстро ты… Слушай, мастер, а есть вариант договориться на стрелы для парнишки? — спросил длинноволосый.
Гном тяжело вздохнул, после чего, подошёл к нагромождению всякой-всячины и вытащил небольшой кусок ткани. Развернув, он продемонстрировал высочайшего качества стрелы со стальными наконечниками, да ещё и, судя по всему, с хорошей телумопроводностью.
— Нет-нет, мы про такие, которые ты нам мог бы пожертвовать на благотворительной основе, а не продать…
— Я отдам их вам даром, — прервал красноречивый бубнёж Эспена кузнец. — Но при одном условии: вы покинете деревню как можно скорее.
— С чего бы, дядь? — поднял правую бровь паразит.
— Если бы я мог сказать, я бы сказал. Поганое это место… — потёр переносицу длиннобород.
«Неужто мне не привиделось? Или он просто не любит новеньких?» — задумался герой над словами гнома.
— Почему же оно поганое? Признаться, я гостеприимней мест во всём Доминусе не видел. — поинтересовался Энас. Принц помнил первые впечатления о трактирщике, но в остальном… Он не видел ничего, что могло бы вызвать у него сомнения.
— Ежели не дурак — сам обо всём догадаешься, — резко ответил кузнец.
И только Гарольд хранил молчание. Он не видел глазами, только через Тельмус. И никаких возмущений в Древе Жизни деревня не вызывала, но чутьё старика… Он тоже что-то подозревал.
— Мы, в любом случае, не планировали задерживаться надолго. Как только получим кольчугу — мы покинем деревню, — откланявшись, Эспен вместе с остальными развернулся к выходу.
— Не ешьте ничего из рук хозяина «Асмодея»… — произнёс им вслед гном.
Замерев на секунду, паразит вышел на улицу, вслед за лучником и магом. Длиннобород приземлился на стул, где минуту назад сидел слепой хуман. Задрав штанину, он потёр ногу в том месте, где уже несколько месяцев висели незримые кандалы.
— Ты не получишь их, тварь…
В дверь резко постучали. Гном помассировал виски, не горя желанием открывать, однако выбора не было. Никакая дверь бы не остановила гостя.
— Привет, Олаф. Не отвлекаю? — улыбнулся симпатичный мужчина в зелёной кожаной жилетке, холщовых штанах и длинных сапогах. На его руках были браслеты, скрывавшие странные татуировки, а в глазах… У гнома не хватило смелости посмотреть тому в глаза, потому, он сделал вид, что слишком устал, чтобы поднимать голову.
— Проходи, — грузно ответил Олаф.
— Заказ готов? — спросил трактирщик.
— Практически, — длиннобороду пришлось уменьшить жар горна, чтобы он мог сунуть руку и достать с обратной стороны верхней стенки заготовку кольца.
— Отлично, когда завершишь? — ответил трактирщик взяв в руки нагретое колечко и даже не пискнул.
— Сегодня, думаю,
