бегство увидел Торин и стал преследовать.
— Йорус уходит, нужно его догнать! — крикнул Торин Руфусу, сражающемуся рядом с ним.
— Равандил, сможешь достать его? Только он нужен живым. — обратился Руфус к эльфу, показывая рукой, в направлении убегающего Йоруса.
Равандил в три прыжка поднялся на высокий камень возле дороги и выхватил стрелу из колчана. Быстро прочитав над ней заклинание, он вложил стрелу в лук и стал целиться, натянув тетиву. Через мгновенье стрела взмыла в воздух и полетела к цели. Наложенное заклинание сделало стрелу управляемой, и теперь она следовала за взглядом эльфа, но потеряла при этом свою убойную силу. Магическая стрела достигла своей цели, пролетев более пятисот метров, и вонзилась Йорусу точно в плечо, проскочив в сочленение его доспехов. Раненный главарь мятежников упал, но его тут же подхватили охранники.
Торин и Руфус продолжили преследовать Йоруса, стараясь его нагнать до того, как он скроется на узких и извилистых горных тропах. Равандил дождался Гар-Лака, запрыгнул к нему на спину Тхора. Орк с эльфом последовали за гномами. Скрывшись за поворотом, охранники погрузили Йоруса в повозку и направились на юг. Ухабистая горная дорога не позволила им оторваться от преследования. В завязавшейся драке медведи быстро расправились половиной охранников
Йоруса. С тремя оставшимися Торин и Руфус вели ожесточённый бой, во время которого Руфус был ранен и лишился шлема. Когда Гар-Лак и Равандил были уже в десятке метров от гномов, окровавленный Йорус, наблюдавший за боем лежа в повозде, увидел арбалет рядом с сиденьем извозчика.
Главарю мятежников потребовалось немало усилий, чтобы, превозмогая боль дотянуться до оружия и зарядить его. Оперевшись арбалетом на борт повозки, Йорус прицелился и выстрелил. Снаряд предназначался Руфусу и, несомненно, достиг бы цели, но Торин увидел целящегося Йоруса и закрыл собой соратника. Арбалетный болт с очень близкого расстояния пробил кольчугу гнома и глубоко вошёл в него. Руфус закричал и бросился к гному. Эльф и орк расправились с последними охранниками, а затем вырвали арбалет из рук Йоруса.
— Нет, Торин зачем! — сказал Руфус, пытаясь зажать рану Торина.
— Я всегда уважал тебя как кузнеца и как война. Я не мог поступить иначе. — тяжело ответил Торин.
— Дружище… — Руфус взял Торина за руку и крепко сжал её.
— Руфус… позаботься о моей семье… — задыхаясь, попросил Торин.
— Хорошо, дружище, я всё сделаю для них. — со слезами на глазах ответил Руфус.
Арбалетный болт не только вошёл в грудь гнома почти на половину, но и оставил рваную рану своим трёхгранным наконечником. Торин издал предсмертный хрип, перед тем как кровь заполнила легкие, и он навеки замер. Гар-Лак и Равандил молча стояли рядом со связанным, но ехидно посмеивающимся Йору-сом.
— Гном-брат Торин был славным воином. Память о нём будет вечно жить в сказаниях Северного клана. — сказал Гар-Лак и крепким ударом кулака лишил Йоруса ухмылки и нескольких зубов.
В ходе судебного разбирательства многие из бывших союзников Йоруса свидетельствовали против него. Пленённый Гар-Лаком ассасины признались в том, что Фрор был их нанимателем. Помощник Йоруса же в свою очередь признался, что это был приказ Йоруса. Приговором за государственную измену, поднятие мятежа и попытку убийства старейшины стала смертная казнь. Зука Белисон лично исполнил приговор. Уцелевшие в битве мятежники ещё долго прятались в горах, ведя разбойничий образ жизни. Со временем некоторые из них сбежали на равнину в Имперские земли, а остальные либо погибли, либо были пойманы.
Торин Каругсон был похоронен со всеми почестями, подобающими герою Северного клана. Седьмое июля — день гибели Торина стал национальным днём памяти всех погибших в гражданской войне. Через некоторое время Руфус перевез семью Торина в свой просторный дом в Приморском и стал всячески помогать им, выполняя обещание, данное погибшему другу.
После казни Йоруса Гар-Лак и Равандил попрощались со всеми в Северном клане и отправились в путь. Орк — в долину Свободного племени, а эльф — в Древний лес. Прощаясь на краю Серой пустыни, они пожелали друг другу найти своё место в этом послевоенном мире. Каждый из них понимал, что для того, кто видел себя только в битве, тихая и спокойная жизнь станет настоящим испытанием.
Весьма скоро о подавлении восстания Йоруса стало известно в Империи. Раздасадованный этой неудачей глава службы правопорядка отпустил гонца и направился к главе специального отдела.
— Гелиос, у нас полный провал на севере. Гонец только что сообщил, что Йорус Дабрисон был казнён.
— Что же, этот старейшина Тонлим оказался крепче, чем мы предполагали. — с досадой ответил Гелиос.
— Не думаю, что это благоприятно скажется на нашёй торговле с Северным кланом. — добавил Клей.
— Соберём совет, нужно решить, как дальше действовать на севере. Я отправлю приглашение Линнусу, нужно узнать, как обстоят дела в армии. Хорошо хоть с братством Ночи удалось наладить отношения, ещё бы кентавров усмирить, а то больно много они себе позволяют.
— Не всё сразу, Гелиос. Не всё сразу. С благословления Всемогущего Гарольда император Теодор ещё покажет всем мощь империи Орла и Льва.
Последующие годы стали настоящим затишьем для Ториона. Северный клан постепенно оправляся от последствий гражданской войны, восстанавливая производство в восточных рубежах. В Южной степи проходила постепенная интеграция братства Ночи и общественную жизнь. Переломным моментов в этом стало назнчение эльфа Ночи на должность руководителя городской стражи в Песчанном Причале. Народ кен-тавнов поначалу возмутили такие привелегии эльфов, но очень скоро разнагласия утихли, кочевники открыли для себя хороших торговых партнёров в лице эльфов ночи. Лесное братство по-прежнему вело себя отстранённо. Из Древнего леса выезжали лишь торговцы и музыканты.
