успела зажать рот ладонью, иначе точно бы сорвалась.
В.: «Привет, я наконец-то могу выдохнуть… Рыжов нас загонял, кажется, мои ноги перестали быть моими. Как твои дела, как прошел день?»
Р.: «В бесконечной уборке, сейчас готовим ужин. Привет, кстати».
В.: «Ужин?»
Я тихо выдохнула, перебирая варианты, почему он спросил про ужин. В каких Витя отношениях с отцом, я не знала, ну а про мать поняла – там все глухо как в танке. Возможно, Шестаков отвык от домашней кухни, возможно, ему никто не готовил. И мне вдруг захотелось удивить его, сделать что-то очень вкусное. Я была не мастером, но вполне могла бы попробовать сварганить что-то простенькое, типа блинчиков с мясом или горячих сэндвичей. Решено! Сделаю на всех и два стащу в школу. Никто не узнает.
Вите об этом я говорить не стала, зачем портить сюрприз.
Р.: «Ага, ужин. Ты уже ужинал?»
В.: «Не-а, надо в магазин сходить или заказать пиццу. А может, мне напроситься к тебе на ужин, Романова?»
Эх, хотелось, конечно, согласиться, но не с моими родителями. Папу хватил бы инфаркт, увидь он Витю на пороге нашего дома.
Р.: «Как-нибудь обязательно. Отдыхай, я пойду помогать маме».
В.: «Напиши или позвони, как освободишься. Иначе я умру от скуки…»
* * *
На следующий день в школу я шла в особенно приподнятом настроении, ведь почти всю ночь мы переписывались с Витей. Расставаться с телефоном было особенно сложно, словно отрывала часть себя. А ведь раньше такой физической тяги к девайсам не замечала. Вот что любовь делает, товарищи…
А уж когда Шестаков подловил меня в гардеробной, в очередной раз нагло чмокнув в щечку, я окончательно поплыла от потери рассудка и всего, что там теряют обычно в таких случаях. Да, этот его дружеский жест не остался без внимания, несколько наших одноклассников не просто заметили, а начали шептаться. Подружка Смирновой оказалась самой смелой, озвучила достаточно громко свои мысли насчет наших отношений с Витей:
– Кого-то на экзотику потянуло, проблемы со вкусом налицо, – с присущей брезгливостью в голосе заявила девчонка.
И прежде, чем Шестаков разразился ругательствами, а он, скажем так, реагировал особенно остро на подобные колкости в мой адрес, я поспешила ответить:
– Многие так переживают о своей внешности, что о мозгах забывают, – будничным тоном сказала, вешая куртку на крючок. – В некоторых случаях они бы не помешали.
– Как я люблю это, – прыснула истерично блондинка, скалясь с неподдельной враждебностью.
Да уж, люди не ожидают, что молчаливые невидимки умеют давать сдачи, думают, если человек молчит, то делает это из-за страха. Нет, увы, это далеко не так. Просто прекрасно понимаешь, что сражаться в одиночку против стаи – заведомое поражение, поэтому и выбираешь молчаливый уход в тень. Но сейчас на кону была не я, а Витя. Больше всего на свете мне не хотелось создавать ему проблем, ссорить с ребятами, с которыми он общался все одиннадцать лет. Я и так чувствовала себя в какой-то степени виноватой, будто забираю Шестакова у них.
– Милана, милая, вернись на землю, пока я тебя сам не спустил, – прорычал Шестаков, скрепя зубами.
– Господи, Шест, да ты глянь! – взывала девчонка пуще прежнего. Ее пунцовые щеки так и полыхали от раздражения. – Такие всегда притворяются невинными овечками, а вы, мужики, на них ведётесь, бросая настоящих девушек.
– Настоящих? Ты-то здесь у нас настоящая? – прикрикнул Витя.
– Разицкая! – вдруг раздался знакомый голос за нашими спинами. Я оглянулась и вмиг растеряла все слова, замечая Алену. Глаза ее, словно огненные стрелы, готовились сжечь все, включая горе-подругу.
Походкой королевы Смирнова скользнула мимо нас, а потом схватила под руку эту самую Милану и практически силой потащила вдоль коридора. Мы с Витей последовали их примеру, только двинулись на наш этаж под молчаливые взгляды ребят, что продолжали толпиться в гардеробной.
Не дойдя до нужного кабинета, Витя внезапно остановился, нашел мою руку, сплетая пальцы. Он наклонился, и я ощутила сбивчивое дыхание, тепло исходящее от парня. Между нами были считанные сантиметры, сердце едва не остановилось от нахлынувших чувств. Казалось, мир сузился до одного человека. И вот опять эта неконтролируемая магия, что исходила от Вити: он умел уносить в далекие дали, умел растворять в потоке бесконечно падающих звезд.
– Никому не позволю тебя обижать, слышишь? Если хоть кто-то… – оборвал себя Шестаков, щекоча дыханием мои губы. – Обязательно скажи мне, ладно? И да, это было круто. Мне нравится, когда ты показываешь зубки.
– Значит, тебе нравятся плохие девочки? – смущенно прошептала, поражаясь тому, что открыто с ним заигрываю.
– Нет, мне нравишься…
– Шестаков, Романова! – за одно мгновение голос классной разбил магию и фразу, которую мне до чертиков хотелось услышать. Умеют же люди! Ох…
Глава 36 - Рита
Вместо первого урока математики нам поставили классный час. Наталья Егоровна именно для этой цели выхватила Витю из моих объятий, хотя это были далеко не объятия, просто сводящая с ума близость, и попросила его помочь принести какую-то коробку в кабинет. Шестаков адресовал мне блестящую улыбку и помчался выполнять поручение. Как мы позже узнали, в заветной коробочке хранились новогодние украшения.
Собственно, это была одна из задач классного часа: навести порядок, повесить дождик – подготовиться к дискотеке, которая по традиции проходила в последнюю пятницу декабря. В этом году день выпадал на двадцать шестое число.
Ребята радостно загомонили, по кабинету пронеслась волна возбужденного шепота, а кто-то и вовсе включил громкость на полную мощь. Кажется, меня одну не особо радовало предстоящее веселье. Почему, спросите вы? Наверное потому, что я туда не попаду. Отец по графику отдыхал в эту пятницу, соответственно, “отдыхала” и я.
И, пожалуй, как любой девушке, мне безумно не хотелось отпускать Витю одного на дискотеку, где однозначно будет Алена в ослепительно сексуальном платье. О других девчонках и разговора нет, все на подобное мероприятие планировали подготовиться по полной программе, судя по разговорам.
Однако Шестакову о своей ревности и собственнических порывах говорить я не спешила, да и зачем? Он взрослый самостоятельный парень, и не вокруг одной меня вертится его вселенная.
Эти мысли каруселью проносились в голове, забирая хорошее настроение. Я даже забыла про блинчики, которые упаковала в контейнер для Вити с утра пораньше. Вспомнила о них только на выходе из школы. Оглянулась на пустой коридор, Шестаков уже был на тренировке,
