времени, я достал из кармана колбу и откупорил пробку.
— Прошу.
— Благодарю, — сказал я.
И эта благодарность была пусть короткой, но искренней. Без помощи Флинта Грана ничего бы не вышло.
Я встал на колени, не боясь грязи, как не боится ее ни один магоботаник, и аккуратно надломил тонюсенькую веточку, которая отделилась от стебля почти без всякого хруста. Затем я подставил колбу и переместил большой и указательный палец на цветок, который тут же раскрошился в пыль. Часть попала в колбу. Серо-коричневый порошок был ни чем не примечателен. И только мы трое знали, насколько он опасен в использовании. Даже от ядов выживаемость и та выше.
В порыве чувств Шейла бросилась к принцу Грану на шею. Короткое объятие на секунду выбило его из колеи, но он тут же взял себя в руки и аккуратно отстранил ее, мягко придерживая за локти.
Монстр внутри меня, который прежде с ума сходил от ревности, теперь был спокоен. Мы все выбрали свой путь и свернули именно на ту дорогу, о которой говорила Эл. Теперь осталось дожить до момента, когда предсказание станет реальностью. Или, по крайней мере, я надеялся, что у нас есть хоть какой-то шанс.
— Можете воспользоваться моим личным порталом, — сказал принц и направился к выходу. Не оборачиваясь, он добавил: — Платы не требуется. Жаклин вас проводит.
Овлор мы покинули с последними лучами закатного солнца. Оставался вопрос, увидим ли мы рассвет.
Глава 14. Последняя прогулка
Шейла
Такого страха я еще не испытывала никогда в жизни. Все внутри меня кричало о том, что мы можем не успеть. Мой бедный Ниалл. Брат — единственная связь с прошлым, о котором я ничего не знала и, скорее всего, никогда не узнаю. Без него я останусь совсем одна.
В нашей деревне порталов не было — пришлось перемещаться в ближайший город и уже оттуда нанимать частный экипаж. Арден платил за все из увесистого холщового мешочка, отчего я чувствовала перед ним все большую вину. Ради меня он собирался пожертвовать жизнью… Это не то, чего ты ожидаешь от мужчины через месяц после знакомства.
Мы тряслись по кочкам, пока за окном проносились знакомые и родные сердцу пейзажи. Вот на этом поле я запускала воздушного змея, а в тени этого дерева играла в жаркие летние дни, когда была маленькая. Вот здесь мы с Ниаллом играли в прятки.
Арден сжал мою руку в знак поддержки.
— Я в порядке, — механически ответила я, хотя, конечно, это было далеко от правды.
— Ты дрожишь, — заметил он, на что я лишь повела плечами.
Я повернулась к нему, не стесняясь слез, которые текли по щекам.
— Тебе не нужно… — Я запнулась. — Ты просто должен сказать мне, что делать.
— И не подумаю, — ответил Арден тоном, не терпящим возражений.
Он и правда в это верил. В судьбу, в будущее, в любовь. А я… Я даже не знала. Мне хотелось закрыть глаза и открыть, когда все закончится.
Мигнув усилителями, экипаж развернулся и поехал в обратном направлении, а мы остались стоять перед домом, где я выросла. Белые стены, синяя покатая крыша, немного запущенный сад, где летом все пестрит от ягод малины самых разных цветов.
Медлить было нельзя.
Я влетела в дом, тут же заметив бабушку Мэг и родителей у постели тяжело дышащего брата. Полупрозрачные крылышки мамы дрожали в свете камина, сама она держала в руках крохотный платок, которым, похоже, уже перестала вытирать льющиеся без остановки слезы.
— Ох, детка… — сказала бабушка Мэг вместо приветствия.
Я подбежала к брату и опустилась на колени, чтобы взять его за руку. Он весь был покрыт мерцающей голубой дымкой, которая свидетельствовала о том, что в его состоянии замешана магия. Светлые волосы прилипли к мокрому лбу. Я что угодно отдала бы, чтобы снова увидеть улыбку Ниалла и как он морщит свой нос «картошкой», из-за которого его часто дразнили в детстве.
Не заметила, как за моей спиной появился Арден. Он не стал тратить время на представление или другие условности — достал колбу с раскрошенным антирринумом и кивнул мне.
— Помоги мне высыпать это ему на язык.
Я повиновалась. Рот открыть оказалось непросто — даже будучи в забвении Ниалл сопротивлялся. Но вскоре мне удалось зафиксировать его в стабильном положении. Арден высыпал брату на язык примерно половину порошка, после чего заткнул пробирку и убрал обратно во внутренний карман.
— Шейла… — сердито начал отец.
Он был единственным, кто возражал мне в этой семье. Учиться вдали от дома — нет. Есть мясо — нет. Ввязываться в неприятности — тоже нет.
— Папа, доверься мне.
Он хотел что-то сказать, но передумал и сжал и без того тонкие губы. Морщины на его лбу как будто стали еще глубже, пока меня не было дома.
Арден внимательно посмотрел на меня — в его зеленых глазах я увидела отчаянную решимость.
— Повторяй все, что я скажу, — попросил он.
В этот самый момент за окном пошел сильный дождь. Вода стучала по крыше, и эта музыка заставляла сердце биться быстрее.
Я кивнула.
Слова на древнем языке были знакомы: нас всех со школы учили истории. Само заклинание оказалось таким длинным, что я успела удивиться, как Арден до сих пор его помнил. Ему даже не понадобилось читать с листа.
— Для смерти еще не время, — закончил он на иртианском, и я на всякий случай повторила.
— Для смерти еще не время.
Звенящая тишина в комнате нарушалась только периодическими ударами грома. Время как будто остановилось. Каждая секунда стала часом. Я не посмела даже дышать.
И тут Ниалл вдохнул так глубоко, что его голова откинулась назад, а грудная клетка подалась вперед. Я торопливо прикрыла себе рот рукой, чтобы не разрыдаться.
— Спасибо, богиня, — прошептала бабушка Мэг.
За что именно она благодарила, я не знала. Брат закашлялся, сухие губы зашевелились.
— Из… — прохрипел он, не открывая глаз.
Мама заплакала. Из моих глаз слезы тоже хлынули с новой силой.
— И не вспоминай этого проходимца, — сердито прошепелявила бабушка, которая сразу поняла, о ком идет речь.
— Я позову его, — сказала я, вскочила с табурета и выскочила из дома, только чтобы привалиться к стене и дать волю эмоциям.
Десять месяцев я не знала, выживет ли брат. Десять месяцев фальшивых улыбок и попытки жить обычной жизнью. Я позволяла себе забыться, только когда рисовала. И… наверное, когда была с Арденом. Его присутствие заставляло хотеть жить дальше. Назло всем.
Скрипнула входная дверь, под дождь
