Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Олег отшатнулся от него и тяжело задышал, раздувая ноздри.
— Зачем ты так? Я и так знаю, что виноват. Да, это я притащил тебя сюда, но от этого понимания никому легче не будет, — как будто извиняясь, пробормотал он.
Ярослав виновато промолчал. Он понял, что сказал лишнего, но продолжать разговор у него не было ни сил, ни желания. Ему хотелось, чтобы его оставили в покое — в полном покое и тишине, с его скудными мыслями.
— Д-д-дети есть? — неожиданно заполнил паузу Жора.
— Что? — вздрогнул Ярослав.
— Д-д-дети у в-вас есть?
— Сыну скоро год будет, — печально произнес он.
— А мы ждем только, — слукавил Олег.
Кавказец ничего не ответил и, словно потеряв интерес, продолжил что-то высматривать в прицеле винтовки. Как и его предшественник, он укрылся за местным монитором, о назначении которого, должно быть, имел весьма приблизительные представления, очень долго соображал, а потом наконец очнулся:
— В-вам не п-пов-верят. Завтра т-тут ж-живых н-не б-будет. М-мы у-у-уйдем или с-сд-дохнем, а вам д-до-мой н-надо.
— И что же нам делать? — озадаченно спросил Ярослав, пытаясь понять суть сказанного.
— Н-нельзя ост-тав-ваться, — с трудом прохрипел Жора и затих.
За окнами продолжались короткие перестрелки. Гроза окончила свое представление, и мрачные тучи неторопливо покидали сцену. Дым с подбитой диспетчерской вышки живописно застилал промокшие окрестности и вместе с запахами раненого терминала проникал в открытые окна. А самолет, вероятно, уже приземлился во Внуково. Как обычно, пассажиры деловито готовились к высадке, но ни Олега, ни Ярослава на борту не было. Как и не было никому до них дела. Две сущности, тонувшие в болоте политических противоречий, случайные участники жестокой кровопролитной схватки.
В комнату ворвался Казак. Окинув всех взглядом, он устало упал в кресло:
— Укропы к штурму готовятся, плотно обложили. Из города наши с боями идут, но потерь не меньше десятка. У нас трое убитых и с десяток раненых. Молодцы рагули[14], хорошо нас кинули, — усмехнулся он и смачно сплюнул в угол.
Казак пристально уставился на Жору, по-видимому, ожидая вопросов. Но кавказец за монитором не проявлял никакого любопытства.
— Мы пока здесь, с группой прикрытия. Уходить по обстановке будем, — продолжил Казак.
Ярослав уловил посыл и потихоньку начал включать голову: «А бородатый прав — нам не поверят! Двое живых граждан России в пустом терминале, — запускал он свою аналитику. — Два офицера, черт возьми! Если уж эти, типа лояльные, нам не поверили… Позорные допросы, тюрьма до выяснения обстоятельств, дальше неизвестность. Нет уж! Какие тогда варианты? Ехать под обстрелом — что-то не очень. Уходить с этими рэмбо, где уже минус двое, — тоже.» Мысли его прыгали. Сколько было верных решений? Одно, два, три — или ни одного? Теперь у него уже не было права на ошибку, жизненный график мог в любой момент нелепо оборваться.
— При прорыве много жертв будет. Слишком огонь плотный, — будто чувствуя его терзания, Казак вычеркнул один вариант. — Там много тяжелых, и у них нет выбора.
— А вы когда? — осторожно спросил Ярослав.
— Если будет приказ — по темноте пойдем.
— Мы с вами! — не раздумывая долго, выпалил Ярослав и умоляюще повернулся к Олегу. — Завтра, дружище, над нами измываться будут, понимаешь? Наши рожи во всех СМИ покажут, а социально-активные дегенераты в комментах всякое дерьмо станут писать. Прости, Олежек, но не хочется быть посмешищем. Я пойду с ними или без них, и будь что будет. Пусть эта командировка станет или последней, или самой удачной в жизни.
Ярослав сидел на полу и разглядывал свои грязнокровавые руки. Он с опаской оценивал свое, должно быть, самое смелое решение. Возможно, единственное правильное — или, наоборот, решение, которое могло завести в беду и стать последним? Очередное безрассудство — или трезвый расчет с желанием сохранить лицо? И насколько же слаб человеческий разум перед обстоятельствами непреодолимой силы! Разум, определяющий скорость развития и направления научно-технического прогресса, высокооктановое топливо, подкармливающее вечный двигатель огромной финансовой машины, идол для поклонения прогрессивных романтиков-гуманистов! Он всё — и в тоже время ничто, просто заставляющее тело содрогаться.
Ярослав вздохнул и, посмотрев в глаза Олегу, тихо вымолвил:
— Извини, коллега, у нас обоих карма подпорчена, но жить как-то с этим надо. Что ты мне скажешь?
Олег улыбнулся и, будто пытаясь скрыть что-то нехорошее, изобразил детскую наивность:
— Ты неугомонный, босс. Этого не отнять. Но я всегда доверял твоему выбору. Ты навигатор — а если не знаешь дорогу, то пусть уж ведет тебя электроника. Через двести метров поворот в никуда. Жребий брошен!
Глава 29
— Храни вас Бог!
Казак перекрестил воздух и исчез в направлении очередной «летучки». Часы отчитывали седьмой час от полудня. Где-то неподалеку, словно по взмаху карающей руки, застрекотали автоматные очереди. На прорыв шли КамАЗы, два грузовика с бездыханными телами, ранеными и их еще боеспособным сопровождением под плотным огнем рвались подальше от осажденного терминала. Считаные минуты — и все стихло, лишь отдаленные выстрелы продолжали нарушать спокойствие майского вечера.
Так и завершился загадочный захват воздушной гавани Донецка в тот день, что посеял так много вопросов. Но эта бесславная операция была лишь началом кровавой мясорубки, достойной быть в перечне наиболее захватывающих событий военных хроник. Сталинград в миниатюре, Брестская крепость имени Сергея Прокофьева и, по сути, никому не нужный «последний рубеж» врежется в анналы истории. Конечно, все это будет позже, когда непримиримые противоборствующие стороны перейдут к более активной и масштабной фазе противостояния. Когда никем не мыслимая доселе линия фронта грубо порежет регион и раскидает его граждан по разные стороны. Когда жизнь этих несчастных людей примет совсем иной смысл… Но именно здесь, в этот знаменательный день 26 мая 2014 года разгоралась большая война.
Понесшая потери группа Казака осела в западной части терминала. Солнце своим степенным ходом медленно катилось к закату. На фоне вечернего неба продолжала чадить диспетчерская вышка, откуда расстреляли Атоса. Четверо минус двое плюс двое гражданских, каждый из которых с интересом разглядывал уже давно забытый инструмент: им доверили автоматы. Неразумные гастролеры делали свой выбор, и вокруг не было никого, кто бы гарантировал их гражданские права и свободы — достижения демократии, за которые во все века так яростно боролись передовые силы креативных классов. Здесь любые права могли быть попраны и не было инстанций, куда, ругая сверху донизу любую политическую систему, спешит обычно гордый собою человек, чтобы найти укрытие от нежелательных воздействий, возопить о несправедливости или устроить себе более комфортное существование. Но что если доступ к достижениям прогрессивного человечества закрыт, если СМИ, суды,
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
