всех. Или этот угребок что-то не так делает? Второе вернее. Дело не в ней, дело в нем.
– Он меня любит? – спросила Салли свистящим шепотом.
– Конечно любит, – поспешила заверить я. – Как он может тебя не любить?
– Да. – На ее губах появилась счастливая улыбка.
Я вздрогнула.
– Сильно любит? – тут же уточнила она.
– Больше жизни.
– Я красивая.
– Красивая.
– А ты нет! – Ее лицо исказила гримаса ненависти. – Ты плохая!
– Да.
– Ты его недостойна! – Она вдруг вскочила и повернулась ко мне. Э-э, нет, так не пойдет! Она ж оберегать меня должна, а не это вот.
Салли вытянула руки. Скрюченные, с растопыренными пальцами, они походили на лапы падальщика. Она дышала громко, со свистом. Губа задралась. И в темноте ярко поблескивали зубы.
Может, она бешеная? Я слыхала, что с людьми и такое бывает.
– Недостойна, – подтвердила я осторожно. – Кто я и кто ты?
– Он посылал за тобой!
Не хватало мне в жизни такой радости.
– Зачем?
– Посылал за тобой! – повторила Салли, будто не услышав вопроса. – Но ты спала… он хотел призвать тебя, а ты спала! И никто не сумел тебя разбудить.
Счастье-то какое. Если опять провалюсь, скажу большое спасибо паре уродов, которые, сами того не зная, спасли еще от одной сволочи. Сомневаюсь, что меня призывали чаю попить.
– Зачем ты ему?
– Сама не знаю. – Я сползла с кровати, потому как драться в ней на редкость неудобно.
– Он тебя не любит! Только не тебя!
– Почему?
Вот даже обидно стало, право слово. Это чем же я нехороша? Для нашего-то извращенца?
– Ты уродливая! Ты страшная! Ты не такая! – вскрикнула она и бросилась на меня, пытаясь вцепиться в волосы.
Я перехватила ее руки.
И что делать-то? На помощь звать? А кого? И не станет ли хуже? Вдруг да Змееныш поймет, что я из сна выпала, и решит знакомство продолжить? А оно мне надо? Совершенно не надо! Я попыталась удержать Салли, которая выла, но как-то тихо, верно тоже не желая лишнего внимания.
Сильная, однако.
Или это потому, что свихнулась? Говорят, ненормальные куда как покрепче обыкновенных людей будут.
Проверять не хотелось.
Я притянула Салли к себе.
– Уймись, – прошипела ей в лицо. И она, тоненько взвизгнув, обмякла и вдруг разрыдалась. Слезы из ее глаз катились крупные, что бусины.
– Тише ты. – Я убрала руки, но осторожно.
Не стоило расслабляться.
– Любит он тебя.
– Он не обращает на меня внимания!
– С чего ты взяла? – Я осторожно приобняла Салли. – Садись. Конечно обращает.
– Нет. – Она шмыгнула носом. – Он на Салли три раза посмотрел! И на Келли два. А на меня ни разу!
– Или ты просто не заметила. Может, он смотрит, когда ты не видишь? – Я тоже шмыгнула носом. Забит что-то. И где это я простыть-то умудрилась?
– Думаешь? – И столько надежды в голосе.
– Конечно. Если он будет смотреть на тебя все время, то остальные догадаются. – Что за чушь я несу? Но главное, Салли слушает. И внимательно так. На меня уставилась, не моргая. – Будут обижаться. А он ведь не хочет их обижать. Вот и скрывает. Мужчины всегда так. Чем больше им женщина нравится, тем меньше на нее смотрят.
Это я в каком-то романе вычитала. Помню, еще подумала тогда, что я всем просто страсть до чего нравлюсь, если смотреть не хотят.
– Да. – Она выдохнула с таким счастьем, что даже совестно стало. – Ты… ты права… спасибо.
– Не за что.
– Ты… не обижайся, хорошо?
– Не буду.
– Он всех любит. Совсем всех… но меня больше, чем других. Немножечко.
– А то. – Я выдохнула. Что бы это ни было, приступ проходил.
– У тебя кровь. – Салли тронула мои губы. Я подняла руку. И вправду мокро. Это от перенапряжения? От снов тех? Или от ненормальной? Или может вовсе от их счастливой кашки? – Какая яркая…
Пальцы Салли в темноте поблескивали.
И вправду яркая. Нарядная и поблескивает, будто золотом отливает. Охренеть просто.
– И пахнет. – Салли поднесла пальцы к губам и, прежде чем я успела рот раскрыть, лизнула их и счастливо зажмурилась. – Земляникой пахнет… я целую вечность не ела землянику.
Сказала и осела мешком.
Вот тебе и… и куда ее девать-то?
Я вытерла нос.
Все дело в крови? Так он сказал? И… и посмотрим, что будет. Все равно других вариантов я не видела.
Странник появился ближе к вечеру, когда Чарльз почти созрел для того, чтобы все-таки отправиться в путь самому.
– Собирайтесь. – Странник пришел не с пустыми руками.
Три фрака, причем один чудовищных размеров, севший, однако, вполне по фигуре Эдди.
Белые манишки. Перчатки.
Цилиндры.
Платки и бутоньерки. Шелковые галстуки, которые особенно царапнули собственной неуместностью. И, облачаясь в этот, привычный некогда наряд, Чарльз подумал, что предпочел бы остаться в старом. Пусть в заношенном и, несмотря на попытку отчистить, грязном, а все удобнее.
– Маски. – Странник выложил три из темного атласа. – Необязательно, но, на наше счастье, есть еще люди, ценящие анонимность.
Маска закрыла верхнюю часть лица.
Эдди вздохнул.
– Не поможет, – сказал он, покрутив свою в пальцах. – Я слишком здоровый. Буду бросаться в глаза.
– Ну, отчего так категорично. – Дэн наблюдал за переодеванием, устроившись в низком кресле. Он закинул ногу за ногу и теперь разглядывал что Чарльза, что племянника. – Есть кое-какая штучка, которая помогает, скажем так, избежать излишнего внимания. Дорогой племянник, не окажете ли любезность?
– Вне всяких сомнений, дядюшка. – Странник изобразил поклон.
Штучкой оказался тонкий браслет, который едва сошелся на массивном запястье Эдди.
– И что теперь?
– Чарльз, скажите, что теперь.
– Ты… не привлекаешь внимания, – вынужден был сказать Чарльз. Он пытался разглядеть Эдди, но взгляд соскальзывал. Что-то мешало зацепиться. И вроде бы вот он, Эдди, но и не он.
Ниже?
Выше?
Незаметней.
– На людей, с вами близко не знакомых, подействует еще лучше. Так что идите смело. – Дэн вдохнул дым и прикрыл глаза. – А вот оружие я настоятельно рекомендую оставить.
Эдди заворчал.
– Во-первых, это все-таки вечер. Множество людей, совершенно к вашим проблемам не причастных. Половина из них – женщины. Вы сможете стрелять по женщинам?
– Нет. – Эдди с тоской посмотрел на кобуру, что лежала на диване.
– И мне так показалось. Во-вторых, оружие будут искать, и весьма тщательно. Если малый артефакт пропустят, то оружие – нет.
– Пропустят ли? – с сомнением произнес Странник.
– Конечно. Многие пользуются «Очарованием» или чем-то подобным, вот и сочтут, что потенциальный жених решил повысить свои шансы.
Ворчание усилилось.
– В-третьих, помнится, вы и сами по себе оружие. Маг приличной силы… два мага, скажем так, и один шаман.
– Я еще не шаман, – вздохнул
