Я надеваю шляпу Энн и опускаю вуаль. Ужасно глупо приближаться к возлюбленному Энн. Опасаясь, что это кто-то из знакомых, я не хочу, чтобы он узнал меня. Кроме того, если Энн сказала ему, что на ней будет шляпа с вуалью, он не станет прятаться от меня.
К тому времени, когда я спускаюсь во двор, лошадей уже повернули к арке. Очевидно, возлюбленный Энн готов уехать. Я приближаюсь к карете, но никого не вижу. Словно просто вышла подышать воздухом, я поворачиваю в другую сторону.
Дверца мгновенно распахивается, и пара сильных рук втягивает меня в карету.
— Поехали! — кричит мужчина.
Карета резко трогает, и я лечу на пол. Джентльмену, похоже, не терпится помочь мне, и я как следует пинаю его по голени, чтобы остудить его пыл. Тем временем карета трясется и кренится — мы, кажется, едем очень быстро. Я теряю равновесие и снова падаю.
Я сбрасываю его руку со своей талии. Потом смотрю ему в лицо. Нет! Этого не может быть… Тут с меня слетает шляпа.
— Ты! — восклицаем мы в один голос.
Генри в ужасе смотрит на меня и хлопает глазами.
— Что, черт возьми, ты сделала со своими волосами? Что ты сделала с Энн? Что ты затеяла?
— Я должна спросить то же самое у тебя. Ты! Поверить не могу!
Высунувшись в окно, мой непутевый брат велит кучеру немедленно повернуть карету и возвращаться в гостиницу.
Шад
— Держитесь крепче, мэм!
Миссис Хейден хнычет, когда мы слишком быстро проходим очередной поворот. Движение на улице более оживленное, чем я ожидал. Часы на церкви бьют восемь, мы всего в полумиле от гостиницы. Я принимаю немного в сторону, когда под звук рожка навстречу нам катится почтовая карета, отъехавшая от гостиницы, наверное, минуту назад.
— Мы в полной безопасности, — заверяю я свою тещу.
Она мертвой хваткой вцепилась в мой рукав и молится.
Щелкая кнутом, я пускаю лошадей в галоп и замечаю еще одну карету, мчащуюся нам навстречу. Кучер пытается повернуть влево, чтобы избежать столкновения с нами, но ему труднее управлять большим экипажем, чем мне — моим легким фаэтоном. Я, насколько могу, прижимаюсь к краю дороги, пешеходы разбегаются. За нами слышны треск дерева и крики. Не знаю, что случилось: сошла ли карета с дороги или налетела на другую, но меня это не интересует.
Я въезжаю в мощенный булыжником двор гостиницы. Бока лошадей потемнели от пота, из-под копыт летят искры. Конюх спешит к лошадям, я выскакиваю из экипажа и бегу в гостиницу, оставив миссис Хейден в одиночестве.
Владелец гостиницы говорит, что ни леди Ренбурн, ни леди Шаддерли здесь нет, но после дальнейших расспросов выясняется, что комнаты наверху заняли ужасная старая леди, три смазливых юнца, парень в ливрее и несколько леди. И ребенок, добавляет он.
Поднимаясь по лестнице, я слышу заливистый детский плач. Я стучу в дверь, из-за которой доносится крик, и поскольку никто не отвечает — что неудивительно, ребенок кричит еще громче, — я открываю дверь, вхожу и вижу весьма неожиданную картину.
Совершенно голый молодой человек неподвижно стоит в углу, держа в поднятой руке ботинок. Сидящий перед ним с блокнотом и карандашом изящный юноша погружен в работу, другой заглядывает ему через плечо. Я узнаю нахлебников своей тетушки. Тетя Ренбурн, сидя за столом, развлекается вином и игрой в карты с третьим из ее коллекции молодых красавцев.
Мужчины встают и кланяются, за исключением голого, которому велено стоять неподвижно.
— Где Шарлотта?
Не дожидаясь ответа, я прохожу в смежную комнату и вижу там на кровати Энн с ребенком. Оба плачут — Энн тихо, ребенок во всю глотку.
Когда я вхожу, Энн поднимает глаза. Кажется, она не слишком удивлена, увидев меня.
— О, сэр, я не могу успокоить ее! Что мне делать?
— Где Шарлотта?
— Не знаю.
— Ребенок, вероятно, или голоден, или намочил пеленки, мэм. Сожалею, но не могу вам помочь. Я должен найти свою жену.
Я возвращаюсь в гостиную.
— Где Джереми, мой лакей?
— Милорд? — Голый молодой человек опускает ботинок и заливается краской.
— Джереми?! Боже милостивый, я не узнал тебя без ливреи. Ради Бога, оденься. Что ты себе думаешь?
— У него поразительно классические пропорции, сэр, — облизывает губы один из молодых людей леди Ренбурн, никак не могу запомнить их имена.
Я смотрю на его эскиз, в котором ботинок превратился в классическое копье.
— Вы нарисовали ему слишком маленькие ноги. Они совсем не классические. Извините, но мне нужна его помощь. Джереми, где леди Шад?
— Она разговаривает с возлюбленным Энн. Я сказала ей, что это нелепая идея, — сообщает моя тетушка.
— Просите, мэм, думаю, она пошла искать еду для ребенка, — возражает Джереми.
— Почему, черт побери, ты не пошел с ней?
— Джентльмены попросили меня остаться, — ответил Джереми. — Она не позвала меня, милорд.
Как только Джереми оделся, я отправляю его на поиски Шарлотты.
— Где возлюбленный Энн? — спрашиваю я, обращаясь ко всем в комнате.
— Его карета уехала, ну и скатертью дорога. — Тетушка сгребает выигрыш.
Дверь открывается, и появляется миссис Хейден.
— Мадам, вы видели внизу Шарлотту?
Не обращая на меня внимания, она проходит в спальню, и я слышу, как детский плач постепенно стихает, сменяясь сначала редкими всхлипами, а потом счастливым агуканьем.
Через несколько минут миссис Хейден появляется из спальни с ребенком, переодетым и сияющим. Энн идет следом, я вижу, что она старается сохранять самообладание.
— Шарлотта погубила мою жизнь, — бросает она мне. Отворачивается и садится на стул у окна.
Тетя Ренбурн тем временем качает младенца на колене, а миссис Хейден присаживается за стол и наливает себе бокал вина.
Я чувствую себя все более неловко. Когда Джереми возвращается с чашкой каши для ребенка, комната наполняется воркованием болванов, одержимых детьми. Похоже, их не слишком интересует, где Шарлотта. Молодой человек теперь рисует младенца. Энн плачет. Остальные собрались вокруг стола и уговаривают маленькую Эмму поесть и лепечут о ее красоте и сладких улыбках.
Жаль, что они с таким же умилением не уговаривали девочку, когда она плакала.
— Так ты не видел леди Шад внизу? — спрашиваю я Джереми.
— Нет, милорд. Посмотрите, какие у нее маленькие пальчики! Ей понравится, если их пощекотать? Да, нравится!
— Ее втащили в карету, — спокойно говорит Энн.
— Что? — поворачиваюсь я к ней. — И вы молчали?
