Теперь говорит уже холоднее. Тверже, будто хочет закрыть эту тему одной лишь интонацией.
– Почему не хотел, чтобы я переводилась…
– Мы смотрим фильм.
– Мы разговариваем, – широченно улыбаюсь. – Мне интересно, я хочу с тобой разговаривать.
Сжимаю его ладонь с полной уверенностью, что подействует.
– Неважно, почему не хотел. Сейчас это значения не имеет.
– Тим!
– Поцелуешь, скажу, – заявляет этот нахал. – С языком.
Взглянув ему в глаза, наполняюсь решительностью.
Обхватываю его лицо ладонями. Подаюсь чуть вперед, не замечая, как с ног сползает одеяло, и касаюсь его губ своими.
Пока просто к ним прижимаюсь. Пробую на вкус. Хотя за сегодня уже и так напробоваться успела.
Азарин не шевелится. Его руки меня не касаются. Он дает полную свободу действий. Сейчас, наверное, самое время растеряться. Но я кремень.
Дотрагиваюсь кончиком языка его губ и начинаю активно тянуть носом воздух. Затылок стягивает от напряжения. Шею и плечи уже одолевают мурашки.
Тим терпит недолго. Буквально через минуту перехватывает инициативу, вдавливая меня в матрас. Поцелуй становится горячее. Да вся атмосфера вокруг нас такой становится.
Чувствую его руку под футболкой и сразу распахиваю глаза. Отрываюсь от терзающих губ с тихим шипением.
– Мы дог… вар… лись, – говорю несвязно, но суть, думаю, он улавливает.
Упирается ладонью в кровать, рядом с моей головой, а вторую медленно вытаскивает из-под футболки.
– Помню.
– Так почему не хотел?
– Потому что думал, что у меня нет шансов.
– Шансов?
– Быть с тобой.
Это звучит так трогательно… Чувствую, как мои глаза заплывают пеленой слез. Они пробиваются так некстати. Вечные предатели. Хочется спрятаться.
Только бы Тим не увидел. Только бы не увидел. Закрываю глаза. Считаю до десяти, вдыхая запах мужского парфюма, который за этот день пропитал меня насквозь. Прижимаюсь к Тиму всем телом, крепко обвивая его шею руками.
* * *
Мы заснули в обнимку. И вовсе не под разными одеялами…
Открываю глаза. В комнате темно. Единственное, что выдает утренние часы, мой разрывающийся телефон с поставленным на семь утра будильником.
Вытягиваю руку, чтобы выключить эту громкую трель, но тут же замираю, потому что кое-что в Азаринских штанах многозначительно упирается мне в бедро. О мужской физиологии я знаю если не все, так многое. Врачом же быть планирую.
Но вот сталкиваться с этим в реальной жизни мне еще не приходилось.
Делаю глубокий вдох и все-таки добираюсь пальцами до телефона. Щелкаю «отменить».
Рука Тима подминает меня под себя, будто я какая-то подушка. Звук будильника его не то что не разбудил, он его даже не потревожил. Азарин как спал, так и спит. В джинсах и футболке, но рядом со мной, под одеялом.
Прячу зевок в ладошку и не без труда переворачиваюсь на другой бок.
– Мы опоздаем в школу, слышишь?
– Пять минут.
Тим даже глаза не открывает. Бормочет сквозь сон.
– Тим! – толкаю его в плечо. Но реакции ноль. – Просыпайся, блин.
– Ко второму поедем.
– Нет. Просыпайся, или я уеду одна.
Азарин медленно разлепляет веки. Взгляд еще сонный, рассеянный. Он вроде и на меня смотрит, а вроде и сквозь.
– Ультиматум с самого утра – это так в твоем стиле, – зевает и переворачивается на спину. – Ща поедем.
– Я тогда пойду умоюсь, – вылезаю из кровати и топаю в ванную.
Пока чищу зубы, ловлю себя на мысли, что все мое стеснение схлынуло. Я спокойно расхаживаю перед ним в этой длинной футболке, отчетливо понимаю, что он пялится на мои ноги, как только оказываюсь в комнате.
– Я в душ и вызову такси.
Тим уходит буквально минут на десять, а возвращается в одном полотенце, которым обмотал бедра. Причем очень низко. Сто процентов сделал это специально, чтобы меня смутить.
Краснею и отвожу взгляд. Правда, ненадолго. То и дело поглядываю на него, пока он вызывает такси. Бросает телефон на кровать, стирая капельку воды, стекающую по твердой груди.
Взгляд устремляется ниже. К животу. У него нет стальных кубиков пресса, просто красивый рельеф. Закусываю губу, зависая на этой картинке.
– Все нормально? – интересуется не без улыбки.
– В полном. Оденься, продует. – Цокаю языком и закрываюсь в гардеробной, где быстро напяливаю платье и колготки.
Через пятнадцать минут мы выходим на улицу, держась за руки.
На мне вчерашнее платье, колготки со стрелкой и куртка Азарина. Черная, огромная куртка. Волосы заплетены в косу.
У ворот школы напряжение снова достигает пика. Чувствую себя какой-то развратной девчонкой, которая вернулась домой под утро в рваных колготках. Кошмар какой.
Мы проскальзываем на территорию школы и быстрым шагом идем в жилой корпус. У двери в мою комнату Азарин нахально припирает меня к стенке и срывает с губ поцелуй. Легкий, едва ощутимый.
Снова краснею и делаю глубокий вдох. Ну вот как с ним можно быть спокойной? Никак.
– Я переоденусь.
– Хорошо, я за тобой минут через двадцать зайду, Арин.
– Ладно.
Как только дверь за моей спиной закрывается, бросаюсь в ванную и долго смотрю на себя в зеркало. Глаза горят, а в голове то и дело мелькают картинки сегодняшней ночи. Мы так долго целовались. Он меня всю облапал, от макушки до кончиков пальцев на ногах.
Стоит только вспомнить все эти развязные фразочки, уши краснеют. Азарин умеет быть убедительным и располагать к себе. Вчера я это на собственной шкуре прочувствовала. Любую заговорит…
Переодеваю колготки, застегиваю змейку на юбке, заправляя в нее рубашку, и быстренько подкрашиваю ресницы.
Прошло десять минут с момента, как мы расстались, а я уже скучаю. Божечки!
Накрываю щеки ладонями и сажусь на кровать. За дверью слышу Катькин голос. Она громко смеется, а когда заваливается в комнату, оказывается, что говорит по телефону.
– Привет, – бормочет одними губами и закрывается в ванной.
Выдыхаю и завороженно смотрю на свой телефон, на который только-только упало сообщение от Тима.
Тим: «меня к директору вызвали. Иди с Катькой на урок. Позже подтянусь».
Ариша: «хорошо».
Тоскливо вздохнув, дожидаюсь Токман и закрываю дверь.
Катя смотрит на меня с улыбкой, будто ждет каких-то подробностей.
