все усилия, выполняла одна.
Поневоле она перекладывает домашние дела на слуг и соседей, не тревожится о выгодах и невыгодах мужа и даже, как мы говорили, желает ему ущерба.
Мать видит, что достояние сына растрачивается и гибнет, за едой каждый раз собираются женщины, а ей выделяют в миске её долю, поэтому она постоянно затевает ссоры и скандалы, отравляя жизнь невестке и сыну. И тогда еда им уже не мила, они вечно раздражены и жить им не хочется. Так до тех пор, пока творец не облегчит дело и не приберет одного из них, либо двух, или всех троих.
Действительно, домашние дела надо устраивать с умом и при взаимном согласии. Там же, где дело попадает в руки глупцов, оно приносит лишь раскаяние, досаду и раздоры. Посему, в этих притязаниях права жена, а мать неправа, если она находится в семье сына. Если сын в состоянии, он должен обеспечить мать пропитанием, одеждой, утварью и жилищем — и только; на большее она не имеет права. Напротив, жена, коли у нее есть ребенок, является полной хозяйкой всего имущества мужа и имеет право на подобающее ей обеспечение. Мужу не положено расходовать на себя больше, чем на жену, а если он это делает, он совершает вероломство и предательство, как мы покажем далее при изложении житейских правил.
Даже при стесненных обстоятельствах право жены выше права матери и должно удовлетворяться первым. К примеру, если муж в состоянии купить три лепешки, то две из них — жене, а одна — матери. Потому, для проклятия, отречения матери от сына из-за этого нет никаких законных и разумных оснований» ибо распря, возникшая между ними на этой почве, в сущности своей целиком порочна, и причиной её является чрезмерная требовательность и себялюбие. Но коль скоро совершается какой-то проступок либо грех, то и это относят к матери, а не к сыну.
Например, после женитьбы мужу, при помощи тысячи хлопот и усилий, удается добыть кое-что из пропитания или одежды. Он приносит это домой, чтобы обрадовать жену и детей... Но если, из почтения к матери, он вручает эти вещи ей, хотя она и не имеет на них права, может случиться, что мать не передаст их жене и детям. А коли передаст, то не все, что им положено, но если даже и все, им все-таки будет обидно, ибо у них больше прав на первенство, ведь права принадлежат им. Итак, ежели он предпочтет жену и детей, мать обижаться не вправе.
Если муж хочет угождать матери, то ему придется постоянно обижать жену, матери порою бывают весьма довольны даже разводу. Если они состоятельны, то из ревности и зависти готовы пожертвовать всем своим достоянием, лишь бы сын развелся с женой и взял другую. Но и со второй и даже с третьей поступают так же и, как приходилось нам слышать, после нее по пять-семь раз меняют семейную жизнь своих сыновей, однако распри, о которых мы говорили, отнюдь от этого не утихают, напротив, усиливаются с каждым разом.
Бог ведает, кто более виноват во всех этих несправедливостях, в нарушении порядка в доме её сына, в страданиях детей другой женщины — сын или мать?
Конечно же ответственна в этом мать! «Пределы прав родителей и меру неповиновения детей»[135] я описал раньше, ежели кому-нибудь понадобится уточнить эти права, пусть основывается на этом и бережно соблюдает их незыблемость.
... Другое условие состоит в том, что семейный человек должен иметь определенный и верный годовой доход от пятисот до тысячи дирхемов — от ремесла ли, или в виде жалования, потому что, коли у него нет определенного дохода, ему приходится испытывать много затруднений или обращаться к средствам жены и к ее помощи, унижаться, просить, либо стать рабом жены и поменяться с ней ролями.
Другое условие в том, что муж должен обладать имуществом и хозяйством; по крайней мере, чтобы кроме дома жены, у него был собственный дом; ибо коль скоро у него нет своего дома, он вынужден жить в доме жены, а это становится причиной его подчинения жене и её разговоров: «Кто ты такой? Бездомный нищий. Благодаря мне ты стал хозяином дома и имущества. На каком же основании ты требуешь власти и претендуешь быть настоящим мужчиной?!» Если она даже и не говорит этого вслух, это можно прочесть на её лице. А коли он не хочет жить в доме жены, он всю жизнь, таская на себе свои пожитки, кочует из дома в дом, бродит по улицам, как кошка с котенком в зубах. Оттого все вещи у него изодраны, посуда побита и у людей нет к нему почтения.
Необходимо еще, чтобы женатый человек обладал приятной внешностью и был лишен физических недостатков. Если же он уродлив, ему лучше всего жениться на женщине тоже уродливой, равной ему. Потому что, ежели муж отвратителен внешне, а жена у него красива, это унижает мужчину, порождает разлад в супружеских отношениях и, бывает, очень часто приводит к развращенности. Ведь красота тщеславна, оттого случается, что жена втайне начинает мечтать о красивом, и уж тогда в дело вступает сводница.
... Что же касается условий, которые следует соблюдать при выборе жены, то первое из них — нужно искать жену такую, чтоб она была благородного происхождения. Ибо врожденное благородство является основой стыдливости и добродетели, терпения к тяготам домоводства, покорности мужу и выдержки перед его раздражительностью, домоседства и повиновения. А низкое происхождение порождает неусидчивость и стремление вырваться на улицу, неповиновение и неблагодарность, недовольство достатком мужа и нежелание его беречь, чрезмерную требовательность, упрямство, непокорность и непочтение к мужу. Второе условие — чтобы у жены не было никого родных, ни отца, ни матери, ни братьев, разве что сестра, добрая, услужливая.
Отсутствие родных лучше потому, что жизнь человека не может быть свободна от волнений и неприятностей. В силу большой занятости или перемены обстоятельств, по чьему-либо совету или благодаря какому-нибудь препятствию, неизбежно может быть допущена ошибка и небрежность в хозяйстве и в интимных отношениях.
Из-за этого между супругами дело доходит до перебранки и ссоры, вплоть до того, что муж начинает избегать её, или бить ее, или ограничивать в средствах.
Жена об этом сообщает родным. Побуждаемые крайним возмущением и жалостливой родственной любовью, они, по глупости и невежеству, засучив рукава и с пеной у рта, набрасываются на мужа: «Кто ты такой, чтоб быть неблагодарным за такое родство, чтобы говорить нашей дочери (или сестре) то-то
