на нее красные глаза и приложила ладонь ко рту, скрывая зевок.
— Не беспокойся. Я чаропортирую одна, — сказала она тихо. — Договорилась с ректором Гоуска, он согласился оставить вас здесь. Другие вампиры смогут научить Аду контролировать себя.
Прежде чем Вера успела осознать услышанное, обрадоваться, крепко обнять свою спасительницу и передать привет сестре, Веста встала и быстро чаропортировала.
Вера растерянно моргнула.
Бумаги остались лежать на столе, как напоминание о великом поступке рыжей ведьмы из Китежа.
* * *
Чаропортация оказалась провальной. Вместо привычного коридора в общежитии Веста очутилась в незнакомом полутемном месте, где сильно тянуло сырой землей и гнилью. Неужели, Навь? Ее схватили за нарушение магической границы государств? Но этим занимаются люди из Чарсовета, а не высшие силы…
Глаза привыкли к полумраку, и девушка разглядела большой, просторный, холодный зал. Стены и потолок сделаны из серого камня, пол мраморный, а посреди помещения красовался высокий черный трон. На нем восседал Кощей Бессмертный, по-хозяйски заложив ногу на ногу. Возле основания трона белели костями оскалившиеся навечно черепа.
— Ну, здравствуй, свет-девица Веста, — ехидный старческий голос скрипел, как несмазанные дверные петли. — Ты увела у меня служанку, тебе и ответ держать.
Волнение закипело в крови быстрее разума. Веста вскинулась, сжала кулаки, и тотчас же ее тонкие запястья крепко обхватили стальные обручи. Без цепей. Пока что.
— Что вы хотите от меня?! — закричала она со звонким гневом, и эхо отлетело от сырых стен.
— Службы верной, — отвечал Кощей, покачивая ногой. — Ты бумаги справила той девчонке, а я справил бумаги тебе. Теперь ты в академическом отпуске Чарослова, и учеба не понадобится. Зато целительством займешься. Зелья станешь готовить. Как это называется у смертных? Практика?
Веста не ответила. Возле ее ног тихо мурлыкнула черно-белая кошка, по-прежнему не говоря ни слова.
— Бланка…
— А коли будешь служить верой и правдой, — продолжал глумиться Кощей, — тогда я тебе твою вину прощу. И кошке твоей голос верну.
Умоляющий взгляд зеленых глаз бедной Бланки был действеннее любых посулов и угроз.
Глубоко вздохнув, Веста опустилась перед Кощеем на одно колено и преклонила голову.
Глава 3. Яблоко на тарелке
Холодный октябрь залил Китеж дождем еще в самом начале, а яркие листья под ногами превратились в липкое месиво, смешанное с водой и грязью. Серое небо уныло нависло над притихшим городом. С тех пор, как Веста Холод ушла служить Кощею, казалось, миновала целая вечность, хоть и всего полторы недели протянулось. Три ведьмы с третьего курса университета Чарослов остались грустить и надеяться на хорошее.
Сосредоточиться на печали, впрочем, не позволяла учеба. Как и всегда, разве что на третьем курсе занятия усложнились и практической магии стало больше. Особенно тяжко приходилось некромантке Еве, тревожившейся за младшую сестру. У Ады открылся вампирский дар, а Веста спасла ее от слепоты, за что и поплатилась свободой.
А вот Влада и Лира не смогли нести этот груз в тишине и срывались друг на друге.
— Тупая зараза! — рычала Влада Лаврова, стоило Лире пройти мимо нее.
— Злобная идиотка, — бросала через плечо Лира, и тут же проходила обратно.
В один прекрасный день Еве, не поднимающей головы от учебников и конспектов, это надоело. Она щелкнула пальцами, распахнула магией дверь, и обеих спорщиц выбросило в коридор порывом ледяного ветра. После этого дверь захлопнулась с оглушительным стуком, а когда девушки пришли в себя и попытались вернуться, то не смогли ее открыть.
Это случилось четвертого октября, и с тех пор Влада и Лира даже не заговаривали друг с другом, не то чтобы задираться.
Каждая из них понимала одно: спокойная и мирная жизнь ушла навсегда. С тех пор, как Вестники избрали их защитницами чародейского равновесия, девушкам постоянно приходилось идти на риск. Наверное, это будет продолжаться до самой их старости. Но даже такие трудности не дают им права бросать обучение.
Лира беспокойно ерзала на месте, когда садилась за книги и пыталась хоть что-нибудь запомнить.
Зачетов и экзаменов стало больше, практических дней — тоже, а преподавательский состав Чарослова еще не оправился от недавнего господства антимагов. Проклятые злодеи украли, отобрали, уничтожили котлы и ингредиенты для зелий, древесину и прутья для метел. Теперь приходилось находить уцелевшие учебники и артефакты в самых неожиданных местах университета и Китежа.
Хорошо, что прекрасная память преподавателей не позволила дать трещину в образовательном процессе.
Проще всех было котам. Иногда Лира Конт даже слегка завидовала своему черному пушистому Агату. Их запасы еды остались нетронутыми, а в подвалах Чарослова все также сновали туда-сюда любопытные серые мышки и крысы, за которыми фамильяры студентов радостно охотились.
* * *
Ночь с четверга двенадцатого октября на пятницу тринадцатого оказалась неспокойной. Так и должно быть, обычно во время нее через стены в реальный мир приходят из Нави беспокойные духи. Они кружатся над своими спящими потомками, громко вздыхают, пытаются их разбудить, а при неудаче с досадой уходят обратно в Навь. Ходили сплетни, что сама Мара, хозяйка загробного мира, выпускает их «погулять».
Лира и Ева, как все темные ведьмы, знали хитрый способ легкого запоминания заклинаний и формул, поэтому легли спать совсем рано, едва стемнело. А Влада долго корпела над пожелтевшими страницами учебников, следя, чтобы красный горячий воск свеч не капнул случайно на стол или на бумагу. Приближался зачет по светлым заклинаниям, и она пыталась запомнить, чем отличается спасительная боевая магия от нападающей. Мысли спутались в огромный скользкий комок в голове, похожий на груду щупалец. Тяжелую тревогу в груди сменила невыносимая сонливость. В конце концов Влада сдалась, задула свечу и легла в постель, сбросив на пол плед. Менять белую блузу и черные штаны на теплую пижаму уже не оставалось сил, но Влада кое-как стянула верх одежды и повесила на изголовье кровати. А потом натянула пижамный свитер.
Сон сморил ее в течение следующих пяти минут.
Черная осенняя ночь сгустилась за окнами и проникла в комнату общежития. Три ведьмы сладко спали, укрывшись теплыми одеялами. Иногда их посещали неясные тревожные сны о прошлом, но очень быстро растворялись в темноте. Усталость брала свое. Фамильяры — все три — тоже спали, вопреки обычаю бегать и скакать по ночам, играя друг с другом
Никто не проснулся и даже не пошевелился, когда в комнату с негромким хлопком чаропортировал призрак. Он был еще совсем молодым духом и не умел выходить из стены, но умер недавно и еще не потерял способность к чаропортации.
Он быстро подплыл к большому столу вдоль стены и положил
