космосе.
— Трогать нельзя, телепатию нельзя, вслух вопросы задавать нельзя! — возмутилась Ула. — Хоть мне самой-то разговаривать можно?
— Можно, — усмехнулся космач. — Только лучше со мной, на большинство твоих вопросов и я могу ответить. А с ним поговорить ещё успеешь.
Василий понимал, о чём ей хочется узнать в первую очередь. Он перечислил свойства Уэно, которые остались прежними.
— Голубая кровь на основе меди, а не железа, как у людей. Жабры на всякий случай. Вон они, по три сомкнутых полоски на шее с двух сторон. Три сердца, способность менять цвет кожи, прямоугольные зрачки, которые ты и сама уже заметила…
— А мозг как же? Его ведь пришлось сильно уменьшить…
«А мозг не так велик и был, по сравнению с прежним телом. Немногим крупнее человеческого. Так что я не сильно его уменьшил».
Ула посмотрела пристально и с подозрением. Значит, всё-таки уменьшил? А теперь её утешает?
— Кожа осталась, как и была, тёмно-серая. Волосы короткие, потому что важнее было отрастить другие части тела… И не смотри на меня такими глазами. Я — океанолог вообще-то, если ты помнишь.
Василий описал способ, каким образом Уэно выжил, как ускользнул от Фреда. А сначала космач прочёл для Улы целую лекцию по биологии, как для студентов вуза, в котором преподавал.
Правда, лекция оказалась изрядно сокращённой. Некоторые анатомические детали тут упоминать ни к чему, особенно в присутствии того, кому они принадлежали.
***
У осьминогов на брюшной полости имеется чернильный мешок с протоком. Существо может выбрасывать шесть завес подряд, и через полчаса «боекомплект» снова полон. Чернила выбрасываются из воронки, при помощи которой осуществляется реактивное движение. Чернила — это органическое вещество из группы меланинов, близкое по составу к пигменту человеческих волос.
Ула покосилась на причёску Уэно и продолжала слушать.
Чернила парализуют обоняние врагов. У осьминогов чернила обычно чёрные. Они расплываются в воде густым, непрозрачным облаком. Это облако также может висеть компактной, непрозрачной каплей, повторяющей очертания тела, пока с чем-нибудь не соприкоснётся, после чего расплывается в объёмную кляксу.
Для людей чернила не опасны. Если человек получит струю чернил прямо в лицо, и жидкость попадёт в глаза, то она не ослепит, мир не потемнеет, а окрасится в чудный янтарный цвет. Всё вокруг будет казаться жёлто-оранжевым, пока плёнка держится на глазах, минут десять. На зрение это никак не повлияет.
У людей осьминожья жидкость применяется для приготовления блюд и как чернила для письма.
Тот, кто бывал в океанариуме, наверняка видел, как осьминог из гневно-багрового внезапно темнеет, выбрасывает чернильную бомбу, то есть, облако в форме своего тела. Затем осьминог резко меняет окраску, становится бледным, почти незаметным в воде, и невидимкой удирает прочь. Осьминог может отравиться своими же чернилами, если их концентрация станет слишком высокой.
Уэно пришлось уйти из-за ядов в воде. Он и так медлил, и потому сильно отравился собственными чернилами, а тут ещё это.
Он увидел летящего космача, создал очередной чернильный фантом в форме своего тела с отсечёнными щупальцами, выпустил облако чернил, немного смешанное с голубой кровью, отбросил почти все щупальца, чтобы они торчали из этого облака, поменял окраску на бледный цвет воды и ушёл. Едва живой ушёл, надо сказать, а ведь ему ещё предстояло трансформировать своё тело, сделать его гуманоидным.
Он спрятался в пещере, послал Уле сон, запустил процессы перестройки тела и почти отрубился. Василий убедил его, что одной телепатической передачи достаточно, но вот не форсировать процессы убедить не смог.
***
Ула только моргала, ошарашенная свалившейся на неё информацией.
Василий сообщил о чемоданчике драгоценных камней, которые достал Уэно заранее. Теперь они двое богаты.
— На первое время хватит, — так выразился космач.
— Надо присмотреть мирную, безопасную планету, где одинаково терпимо относятся ко всем видам разумных, купить там жильё, транспортное средство, лучше всего — небольшой космический корабль… — принялась рассуждать Ванда.
— Мы подскажем и поможем, — продолжил Василий. — И не только мы.
Ула оторвала взгляд от Уэно и посмотрела на них.
У них много общего, у девушки с будущей серьёзной профессией и повидавшего виды космодесантника.
Она снова развернулась к Уэно. У них двоих тоже много общего.
Она просто летала между звёзд, тосковала, искала что-то, непонятно что. И ничего не хотела менять в своей жизни, не хотела рисковать. А теперь она готова рисковать, чтобы сберечь то, что обрела.
Так же, как Уэно.
Ему так много лет, он так долго жил один. Он говорил, что ему тоскливо, скучно и одиноко в океане. Он мог бы гораздо раньше перестроить своё тело и войти в многочисленное сообщество.
А раньше мне было незачем, сказал он.
Точнее, проделывать такие вещи, за гранью риска, можно только ради кого-то. До сих пор он ни с кем не ощущал такой связи, ради которой пожелал бы рискнуть всем. А теперь такая связь появилась, и он рискнул, да ещё и обстоятельства к тому подтолкнули…
Василий упомянул Дэмуля, что управлял сейчас кораблём. С ним не стоит много разговаривать. Дэмуль — человек, но при этом он терпеть не может людей, уважает только других разумных, не гуманоидных. Он прилетел спасать маринианского эндемичного сапиенса. Если бы тут была одна Ула, он бы даже не почесался.
Они с Василием когда-то спасли друг друга, но о той операции на границе Галактики нельзя рассказывать.
Василий вспомнил о мести. Ула покачала головой. Теперь ей до Фреда нет дела, теперь она хочет не мстить, а беречь Уэно, который оказался жив. Космач одобрительно кивнул.
— Полагаю, им ненадолго этих сокровищ хватит, — заметила Ванда. — Будет нужна работа.
Василий улыбнулся.
Уэно может стать преподавателем, как океанолог-практик, в том же вузе. НаНовой России тоже есть океаны, а для Уэно всё равно будет постоянно нужна солёная вода. Ула вполне справится с ролью его ассистентки.
Ула вздохнула. Она уже привыкла не быть привязанной к одному месту, привыкла путешествовать. Девушка эгоистично пожалела о том, что больше ей никогда не придётся летать над самой водой, сидя, будто на широкой ладони, в надёжной могучей «руке». И опускаться в глубины океана тоже не выйдет. Теперь будет невозможно добраться до базы и корабля в подводном разломе, и даже до пещеры с сокровищами, хотя она гораздо выше.
Правда, есть батискафы, в том числе тайрианские. Ула спохватилась, покосилась на Уэно. Услышал он эти дурные мысли? К счастью, нет, он уже заснул, откинув спинку кресла.
Беседа сразу про всё продолжалась.
Уэно спал.
5.
Уэно проснулся и смотрел в иллюминатор.
Об этом он тоже давно мечтал
