И этот клык принадлежал Ногтину.
Косой сощурился. Виду не подал. Но колени задрожали, задёргался маленький хвостик: И чё?
Зорга: Я хочу проверить гравировку на твоём клыке. Если я правильно помню — так звали твоего волка.
Лосев подошёл ближе, умиротворяюще выставив копыта перед собой: Этому зверю мы верить не можем.
Зорга: Отчего же?
Лосев: Бл*ть, да потому что он хищник. Мало ли, что говорит этот пройдоха! Выдумал какое-то имя…
Шариков: Я хорошо запомнил…
Косой топнул ногой в сторону молодого капитана: Ты вообще захлопнись! Волчара! Ещё погоны ему дали, форму! Волчара натуральный! Да может ты девок и порешил! Твои клыки кто проверял?
Зорга: Мы проверим и его клыки. И твой.
Лосев теперь пристально смотрел на капитана, отчего тот едва не заскулил; с одной стороны на него эти жутким слепым взглядом смотрел крот, а с другой — комиссар и мэр; и все трое могли пришить его прямо сейчас: Не знаю, откуда он взял эту фамилию… но в деле этого нет. Иначе мы обратили бы на это внимание.
Зорга: Обратили бы? И в самом деле? А вот капитан говорит…
Шариков решил ответить сам; он посчитал, что раз уж ему предстояло подохнуть от лап одного из трёх самых высокопоставленных зверей города — не стоило так уж робеть на их фоне: В комиссариате вы устроили бардак. Дела об убийствах были в беспорядке. И в обмен на молчание вы, комиссар…
Лосев: Лучше бы тебе…
Шариков: Предложили мне те погоны, которые сейчас на моих плечах. И если вам мэр…
Косой: НЕ СМЕЙ, СУКА, КО МНЕ ОБРАЩАТЬСЯ! (дрожащими лапками он потянулся себе за спину, извлёк оттуда бежевый пистолет, передёрнул затвор и направил на молодого капитана) Какая же ты мерзкая лохматая бл*дина!
Из-за своих криков мэр этого не заметил, но теперь, когда запал его иссяк, он обнаружил у своей головы Ласкину Беретту92.
Лосев поднял копыта кверху; он понимал, что мэр втянул его в жестокую и бессмысленную авантюру. На кону теперь была не только его должность, но и такая приятная чёртова жизнь: Господа, если мы не успокоимся, всё кончится очень плохо!
Косой: Всё уже плохо! Какая-то еб*чая безродная собака обвиняет меня, МЭРА, в убийстве!
Зорга: Что? Охохохо, Косой. Никто не обвиняет тебя. Весь вечер ты был со мной на вечере в доме Природы. Пусть я не видел тебя, но твой визгливый смех мне пришлось слышать до того момента, пока мне не сообщили о смерти дочери. Поэтому я обвиняю твоего сына.
Дрогнуло трусливое сердце. Мэр расчитывал, что комиссар окажет ему помочь в сложившейся ситуации, но тот не спешил вытаскивать оружие из кобуры.
Зорга: Считаю, что ты должен дослушать меня, дурачок. Твоим именным клыком твой сын убил мою дочь. Вы попытались замять дело, выставить крайним какого-то волчару.
Крот сделал паузу, но заяц, вытаращив глаза, лишь стоял напротив; вооружённая лапа его теперь чуть приопустилась так, что если бы он выстрелил — то попал бы Шарикову в живот. Молодому капитану было не слишком комфортно находиться в статусе мишени для распалённого мэра, но постепенно он привыкал к этому ощущению.
Зорга развёл лапами и продолжил: Мы, господа, можем доказать это официально. Комиссар. (лось насупился и взгляд его упирался кроту в грудь) Впрочем, как вы можете судить, господа, с недавнего времени я клал х*й на законные процедуры. Поэтому твой п*здюк и его дружок-олень уже у нас. Зайчишка пошёл в отказ, послал меня подальше. (крот загадочно хохотнул) Ждёт папу. А вот с оленем у нас вышел более чем полноценный разговор.
Громко стучали из багажника потрёпанной бэхи. Стучали копытами. Скованный строительными стяжками олень Бамби отчаянно пытался выбраться. Но выбрался он лишь тогда, когда автомобиль остановился, а багажник отворился; без его помощи.
И сильные лапы игуан под зловещее стрекотание их языков вытащили оленя наружу. Он увидел вокруг один только лес — одинаковый и непроглядный. Две игуаны, бряцая автоматами, несли его подмышки.
А Бамби кричал: Да вы совсем охуели?! Вы знаете, кого взяли?! Еб*ные ящерицы, вы, суки, хвостов лишитесь НАВСЕГДА!!! (затем, когда его сбросили в яму, он понял, что угрозы не помогут и тон его сделался более мягким) Послушайте, я не богач. У меня есть пять или шесть миллионов. Я могу занять ещё столько же. Но больше у меня нет.
Из темноты раздался спокойный голос Зорги: Не деньги нам нужны. Ты здесь по другой причине.
Когда крот вышел из тени, Бамби обомлел: Гос… господин Зорга. Здравствуйте.
Зорга глянул на игуан, затем вновь на оленя: Думаю, ты понимаешь, что мне-то угрожать бесполезно. За такого жалкого х*есоса, как ты, никто даже носом не поведёт в мою сторону. Мы знаем, что ты и зайчишка-сын мэра убили мою дочь. И мне нужно знать подробности. Будь уверен, что мы получим от тебя правду, какой бы она ни была.
Бамби: Я… не делал, господин…
Зорга: Мы подвесим тебя за яйца на любом дереве и будем пускать через твою мошонку электрические разряды. Детей ты после этого иметь никогда не сможешь, понимаешь?
Тут Бамби заметил за спиной Зорги молодого капитана и Ласку, которые вышли из-за деревьев и подошли к его яме.
Зорга: Вам будет очень больно, молодой человек. Верно, товарищ капитан?
Шариков не то, чтобы легко мог устроить описанные кротом процедуры, но всё же покивал для внушительности: Да, это можно.
А! — олень отпрыгнул в другой конец ямы, узнав Ласку, которую он пытался изнасиловать несколькими днями ранее.
Ласка: Хотел вставить что-то в меня. А в итоге будет наоборот.
Зорга наклонился к оленю: Послушай, сучонок, ну чего ты кобенишься? Думаешь, кто-то тебя спасёт? Ты в яме, которая выкопала в моём лесу.
Бамби: Гос… Господин Зорга… Я не участвовал. Я не участвовал. Я не… это Младший. Из обиды. А что мне было делать? Да все в курсе, мэр, комиссар! Лосев покрывал это дело, объяснял нам, как вести себя при допросе полиции на случай, если… (он глянул на Шарикова) этот будет лезть не в своё дело.
Зорга: Ты сказал — из обиды?
Бамби не мог отдышаться, и хищники вокруг пугали до ноющей боли в заднице: Я готов… Готов сотрудничать. Если вы не будете… ничего такого…
Зорга: Максимум, что тебе грозит — срок за убийство. Но ты, ведь, говоришь — не убивал.
Бамби: Но там… Ваша дочь…
Зорга махнул Ласке: Дай мальчику пороха. Ему нужно собраться.
Нанюхав оленя, Ласка слегка похлопала его по голове
