начала проясняться, и через неё начинали пробиваться лучи солнечного света. А внизу Кишинёв. Разбитый, сожжённый огнём батарей и танков, измученный гражданской войной, затопленный кровью тысяч погибших людей. Половина зданий разрушена, и уже не подлежит восстановлению. Да и не нужно это восстановление никому. Город вымер. Большая часть людей в первые два дня войны ломанулась через границы, а те, кто не успел сбежать, делают это сейчас, пользуясь гуманитарными коридорами. Город погиб, а за ним и вся страна. Правительства нет, государства тоже больше нет. Экономика страны разрушена, а территории разрозненны. В след за Приднестровьем, которое ещё в 2024 году перешло к России, в её состав фактически вошла ещё и Гагаузия, а оставшиеся земли в составе так называемой Молдовы, никем не управлялись, и жили своей жизнью.
Судя по рассказам мужиков из морской пехоты, в некоторых сёлах уже начали формировать нечто вроде сил самообороны. Сёла не вымрут, они могут жить на само обеспечении годами. Дело в другом. Жизнь в Молдове теперь похожа на жизнь в средневековье. Экономики нет, жителям в сёлах придётся работать за еду, а законы каждой общины будут соответствовать законам военного времени.
Думая об этом, Серёга всё поглядывает на город. Кишинёв. Каким же ты был прекрасным. Красивым, зелёным, ни секунды не спящим, а главное — живым. А теперь ничего из этого не осталось. Город мёртв, мёртв безвозвратно. Людей в нём нет, половина зданий разрушена. Кишинёв стал мёртвым городом, по которому ещё десятки лет будут бродить души павших солдат, их призраки, которые будут напоминать об ужасе, который происходил здесь. Кишинёвский котёл. 16–21 марта. Эти 5 дней войдут в историю, как конец Молдовы. Её больше нет. Есть выжженная земля, посреди которой стоит разбитый город, напоминающий о том, что когда-то здесь существовала страна, где люди жили обычной жизнью, которую уже не вернуть.
— Серёжа! — Окликнул его сзади до боли знакомый женский голос.
Серёга оборачивается, а у него прямо за спиной стоит Женя. Ни капельки не изменившаяся, всё так же мило улыбающаяся.
— Что? — Серёга встаёт на ноги от удивления, а на глазах у него слёзы.
— Давай на вопросы отвечу потом. — Говорит ему Женя, и крепко обнимает его.
“Вечно так простоял бы” — думает Серёга.
— Так что ты спросить хотел? — Спросила Женя, а с её лица ни на мгновенье не сходит добрая улыбка.
— Женя…Ты же понимаешь, что ты…погибла? — Спрашивает Серый, а голос его дрожит.
— Да, я в курсе. Но я не помню, как это было. Я помню канонаду, гул, а потом…темнота. — Говорит Женя, а улыбка всё не сходит с её лица.
Слёз течёт по щекам всё больше, а голос дрожит всё сильнее.
— Прости меня. Я не смог тебя защитить. Я не смог…
— Ты не виноват. — Она нежно проводит рукой по щеке Серого, вытирая слезу. — Ты не виноват в этом. Даже если бы ты был там, ты бы не смог меня спасти.
— Я просто ничтожество. Я ёбанный сверхчеловек, но всё равно не могу никому помочь. Я только и делаю, что иду по головам! Люди вокруг меня погибают, а я никакой пользы не приношу! Я тебя спасти не смог, а потом ещё и Олежку! — Сипит Серый.
— Серёж… — Гладит она его по щеке. — Не бери на себя ответственность за то, в чём ты бессилен. Есть вещи, которые выше наших сил и возможностей, и на которые мы не в силах повлиять. Я хотела, как и ты, жить, но меня больше нет, а ты жив. И ты бы не смог на это никак повлиять. Но остались вещи, которые ты всё ещё в состоянии изменить.
— И какие же? — Спрашивает Серёга, уже не обращая внимания на льющиеся рекой слёзы.
— Миша, Стёпа, Саша — они всё ещё живы. Веди их по правильному пути, и не дай им потеряться во всём этом ужасе. Поверь, лучше, чем эти люди, у тебя уже никого не будет. Береги их. А я…я всегда буду с вами. Веди ребят, и не сходи сам с пути. Ведь как у вас в клубе раньше говорили? “Вместе мы сила!”. Теперь ты в ответственности за то, чтобы не потерять оставшихся ребят. Удачи тебе, Серёжа!
***
Мишаня сидел на краю крыши многоэтажного здания, свесив ноги с края. Солнечные лучи начали пробиваться через сгоревшее небо, освещая разбитый войной город, который ещё 5 дней назад был похож на десятки тысяч таких же городов по всей планете. Вдруг, он почувствовал, что кто-то есть сзади. Он развернулся спиной к краю, и увидел перед собой Миру. На была всё в том же белоснежном платье, в котором она была, когда они виделись больше недели назад, хотя казалось, что с того момента, прошла целая вечность.
— Вот мы и встретились. — Улыбнулась мира, проведя пальцем по его щеке.
Мишаня хочет что-то сказать, но вместо этого лишь тупо смотрит на девушку. Что-то заставляет его на неё смотреть.
— Да… — Кивнул он.
— Рада, что ты выжил. Ты очень сильный. — Сказала Мира
— Нет. Я не сильный. Я тот ещё слабак! — Сказал Мишаня, опустив взгляд.
— Почему ты так думаешь? — Спросила она, и начала его поглаживать по голове.
— Мы не победили. Мы никого не смогли победить, и никого не смогли защитить. Для того, чтобы мы прорвались через реку, погибли хорошие люди, а мы ничем не смогли помочь. Нас били, как беспомощных щенков, а мы ничего и сделать не могли. Не могли защитить ни себя, ни друзей своих. Женя погибла, Олежа тоже умер. Рем, Джамбо, Бабай, Медведь. Все они погибли. А мы с Серёгой живы. Какой в этом толк?! Мы, по сравнению со Смэшером, как два беспомощных щенка. А ради нас погибли хорошие люди…слишком хорошие, чтобы умереть.
— Не бери всю вину на себя. — Сказала Мира, приобняв его. — Всё-таки вы внесли определённый вклад. Если бы не вы, то гипермаркет долго не продержался бы. Если бы не вы, то никто бы и не узнал о том, что сопротивлению придётся столкнуться с более существенным врагом, по сравнению с которым американская армия — как комариный укус. Ты слишком многое на себя возлагаешь, как смертный человек. Есть вещи, на которые ты не в состоянии повлиять. И это абсолютно нормально. Ты выжил, и это уже хорошо. Ты бы мог подумать неделю назад, что тебе предстоит сразиться с врагом, который в одиночку может вырезать целые батальоны? А ты не только принял бой, ты ещё и выжил. Это уже было сверх
