Книга Иностранка - Арина Теплова

Московская губерния, Дмитровский уезд,

усадьба Сосновка, Июль

С середины июня жаркое и сухое лето пришло в загородное имение Невинских, где они проживали уже более месяца. Имение располагалось в живописнейшем месте в тридцати верстах от Москвы, и здесь, как предполагал Михаил Александрович, в небольшом одноэтажном каменном особняке на свежем деревенском воздухе дышалось гораздо легче и отраднее. Дети стали более резвыми и веселыми и много времени дружной компанией с Машей проводили в сосновом бору или на реке, которая протекала в версте от усадьбы. Рядом находилась большая деревня Любимово, часть приданого покойной Надежды Ильиничны, перешедшая к Михаилу после женитьбы на ней. Крестьяне этого села наряду с пахотными работами и сбором урожая занимались обслуживанием и обустройством загородного имения Невинских и большую часть года жили под присмотром управляющего. Каждым летом Невинские всей семьей посещали Сосновку и оставались там до осени.

В разгар лета уроки были чуть сокращены и лишь поутру пару часов Маша посвящала занятиям. Когда выдавалась хорошая погода, она проводила такие уроки, как чтение и рисование, в саду или на берегу реки. В остальное время дети под присмотром Маши отправлялись гулять по живописным окрестностям. Наташа и Андрей собирали лесные ягоды и полевые цветы, пока резвый Николай сачком ловил многочисленных ярких бабочек и мотыльков. Затем к обеденной трапезе они возвращались в усадьбу, а после еды отдыхали в детской. Маша устраивалась поудобнее в мягком кресле рядом с кроватками младших, брала книгу сказок, которую нашла на полке небольшой библиотеки в особняке и начинала читать ее детям. Наташа и Андрей внимательно слушали старинные сказки, даже Николай, этот неугомонный и трудно управляемый мальчик, сидел со всеми в детской и слушал. Правда, когда младшие дети засыпали, он вместе с Машей выходил из комнаты и резвился во дворе или в саду. Маша же, пока Наташа спала, эти два часа могла посвятить себе. Обычно она читала или изучала новые книги, которые привезла из Петербурга. Когда полуденный зной спадал, все трое детей вместе с молодой женщиной шли купаться на пруд или на реку, а если лил дождь, сидели в уютной малиновой гостиной и изучали большой атлас.

Наташа с первых дней полюбила новую гувернантку. Ласковая и внимательная Мари, как называла ее девочка тайком, вызывала в душе маленькой Невинской чувства радости и покоя. Уже спустя неделю после того, как они переехали в загородное имение, малышка, которая после смерти матери не произнесла ни единого слова, сказала первую фразу на людях. В это время вся семья во главе с Михаилом Александровичем сидела за вечерней трапезой. В самый разгар спора между отцом и Николаем о том, куда следует и не следует заплывать на реке, девочка неожиданно обратилась к Михаилу Александровичу:

— Папа, а я могу завтра вместе с Мари пойти смотреть на белку, живущую у реки?

Невинский, который в этот миг не смотрел на дочь, поперхнулся от неожиданности и ошарашено обернулся к Наташе. На это малышка ему улыбнулась и добавила:

— Мари обещалась мне, но сказала спроситься у тебя.

— Конечно, ты можешь пойти вместе с Мари, Наташа, — проговорил растерянно пораженный Невинский, как-то глупо расчувствовавшись. Трехлетнее молчание дочери было для Михаила мукой, ежедневно точившей сердце. И вот сейчас девочка сказала первые свои слова так четко и просто, что он от охватившей его радости тут же позабыл, за что отчитывал Николая. Невинский обратил пораженный взор на темноволосую девушку, сидящую по правую руку от него, чувствуя в сердце благодарность. Он отчетливо осознал: это заслуга именно Мари. Ведь только ей удалось успокоить, понять девочку и помочь ей забыть горе. Вместе с тем взыскательная натура Невинского не могла оставить сей факт без более тщательного расследования. И после ужина, когда дети убежали играть в сад, Михаил потребовал, чтобы молодая женщина задержалась. Едва они остались наедине в столовой, он кратко поинтересовался:

— Как давно Наташа говорит?

— Около месяца, наверное, — ответила Маша, в тот миг стоявшая напротив Невинского.

— Месяц?! Я поражен. И вы об этом так долго молчали, сударыня? И даже не удосужились поведать об этом мне, ее отцу? — вспылил Невинский, и его глаза загорелись опасным светом.

— Но она говорила всегда тайком мне на ухо. Она ведь еще очень стесняется.

— Хорошо, но вы были обязаны сразу же доложить мне, Мари! — продолжал он тем же недовольном тоном.

Видя, что он вышел из себя, Маша опустила взор на свои руки, прекрасно зная, что, если не спорить с Невинским, его гнев быстро утихнет. Ведь за эти два месяца она уже очень хорошо изучила его нрав и знала, что он вспыльчивый, но отходчивый человек. Как Маша и предполагала, видя бледность девушки и ее смиренный вид, Михаил уже более спокойно заметил, словно объясняя:

— Мари, вы должны были рассказать обо всем мне. Я ведь, почитай, три года думал об этой неприятности. И лекари, они говорили…

— Лекари тоже могут ошибаться, — заметила Маша, вновь поднимая на него глаза и видя, что он уже успокоился и смотрит на нее по-доброму и внимательно.

— Я понимаю, — кивнул он согласно и уже более дружелюбно добавил: — Впредь прошу вас, Мари, обо всем, что касается моей дочери, ну и сына, конечно, непременно докладывать мне незамедлительно.

— Хорошо, Михаил Александрович, — кивнула Маша и улыбнулась. Она отчетливо увидела, как взор Невинского остановился на ее губах, и он, нахмурившись, быстро добавил:

— Вот и славно. Ступайте к детям, я более не задерживаю вас.

Маша коротко поклонилась и вышла из столовой.

Деревенская природа благотворно действовала на детей. Даже Николай стал намного спокойнее и послушнее, и Михаил Александрович почти не бранил его за шалости. Маша, несмотря на приказ Невинского, старалась за провинности лишь строго журить юношу, при этом смотря на него пронизывающим синим взглядом так, что Николаю самому становилось стыдно за ту или иную проделку. Она понимала, что непоседе Николаю трудно оставаться на одном месте долго, и утренние уроки превращались для него в пытку. Оттого Маша радовалась, когда выпадала чудесная погода, и они могли заниматься на улице, где юноша вволю резвился, хотя бы краем уха слушая очередной урок.

Андрей всю короткую и нелегкую для маленького мальчика жизнь был тенью Маши. Он легко подружился с Наташей и постоянно играл вместе с нею. Все слуги в поместье относились к нему с почтением, как и к детям Михаила Александровича. Но при этом мальчик знал свое положение и всегда был тихим и незаметным, дабы не усложнять жизнь Маши. Она же была благодарна Андрюше за то, что он так послушен и украшает ее жизнь. Маша обожала сынишку и вечером, когда дети Невинского уже спали, тихо подходила к его кроватке и с нежностью целовала его в лобик, думая, что Андрей спит. Но мальчик не спал, а, притворившись и закрыв глаза, позволял матери поцеловать себя. Когда же она отходила и, раздеваясь, ложилась в свою постель, мальчик открывал глаза и долго смотрел в потолок. Он шептал себе, что, когда вырастет, обязательно пойдет служить в армию или выучится на штатскую должность, как и положено мужчине. Он мечтал, как будет помогать, и его матушка сможет более не работать и жить подобно обычной порядочной женщине-дворянке.