— Ты ведь не можешь появиться на балу в своем грязном барахле, правда? — сказала женщина и презрительно глянула на мои просторные брюки. — У нашей королевы припадок случится!
Мне показалось, что я вот-вот упаду, и я прижала ладонь к виску.
— Погодитека, вы что, имеете в виду настоящий бал? На котором танцуют вальс и подают крошечные бутерброды?
Выходило, что мне предстояло впервые в жизни побывать на балу. Это будет праздник в честь какой-то сумасшедшей убийцы. Кончится он, скорее всего, тем, что и меня тоже убьют вампиры. Я еще должна наряжаться ради их удовольствия?
— Смотри не испачкай платье! — сказала другая женщина.
— А почему бы и не помазать его грязью?
— Леди Наташе такое… не понравится.
— Это что-то совсем уж сюрреалистическое, — пробормотала я, когда они ушли, оставив меня наедине с моим собственным бальным туалетом.
На спине платья оказалась молния, так что мне, по крайней мере, не пришлось бы изворачиваться, чтобы зашнуровать лиф. Гиацинт постоянно объясняла, что в годы ее молодости состоятельные леди именно потому были вынуждены иметь горничных, что тогдашнюю одежду никак нельзя было назвать удобной. Платье оказалось воистину прекрасным, с ручной вышивкой, даже мельчайшие детали были выполнены безупречно. Но мне ничуть не хотелось надевать его. Я отшатнулась от наряда, словно он был пропитан ядом.
Вместо того чтобы умыться водой из кувшина, я выпила ее до последней капли. Я просто умирала от жажды и проголодалась так, что мой желудок свело судорогой от съеденного яблока. Потом я принялась шагать взадвперед по клетке, потому что просто не представляла, что делать. Я никак не ожидала очутиться в такой ситуации и совершенно растерялась.
— Николас! — позвала я, но он лежал на спине, неподвижный, как камень. — Николас! — повторила я попытку.
После часа безостановочной ходьбы по камере у меня заболели ноги и закружилась голова. Я воспользовалась ночным горшком, пока была уверена, что Николас спит, а потом решила все-таки надеть платье, потому что кое-что сообразила. Если стражницы придут сюда и увидят, что я все еще в карго Соланж, то они, скорее всего, сами меня нарядят. Сначала мне следовало надеть белую хлопковую нижнюю рубаху, потом — корсет, который, по сути, представлял собой две корзинки, висящие на широком кожном ремне, затягиваемом на талии. Все это оказалось каким то странным и громоздким. Поверх всего этого нужно было надеть платье, которое оказалось куда тяжелее, чем можно было подумать. Изза того, что его ткань была жесткой, не гнулась, мне оставалось только стоять выпрямившись. К тому же у платья имелся голубой бархатный стоячий воротник. Жаль, что у меня не было при себе фамильной камеи Дрейков. Со злости я выставила бы ее напоказ.
Возможно, она придала бы мне храбрости.
Я, конечно, старалась держаться, но, по правде говоря, коленки как будто стали жидкими, меня мутило. Ко мне бесшумно, мягко подкрадывалась паника, не приближаясь вплотную, но и не отступая.
Поэтому когда вернулся Конан, я решила, что у меня настоящая галлюцинация.
В клетку Николаса влетел Кайран. Его окровавленное лицо покрывали синяки, левую руку он прижимал к груди так, будто она была сломана. Но что действительно ошеломило меня, так это тело, которое Конан принес в огромных ручищах и осторожно положил на тюфяк рядом со мной.
Соланж.
ГЛАВА 26. ЛюсиМне оказалось очень трудно присесть на корточки рядом с Соланж, и не только изза дурацкого платья. Голова подруги свесилась набок, как будто ее шея слишком устала, чтобы удерживать такой груз. Я не могла понять, дышит ли она, и, когда наклонилась к ней поближе, руки у меня дрожали.
Мне очень уж не хотелось увидеть дыру в груди моей лучшей подруги.
— Это было сердце оленя, а вовсе не ее, — простонал из своей клетки Кайран.
— Заткнись! Я вообще не понимаю, надо ли с тобой разговаривать, — огрызнулась я и коснулась плеча Соланж.
Она была вся холодная и перепачканная грязью.
— Соланж?..
— Это смена крови.
— Заткнись! — бросила я через плечо. — Мне известно, что это такое, она ведь моя лучшая подруга. Я оглянулась и прищурилась, — А ты выглядишь как кусок дерьма.
— Да, у меня рука сломана, — согласился он.
Кожа у него стала серой, глаза провалились.
— Моего отца убила Хоуп.
— Я тебе говорила, что это не Дрейки. — Я наморщила нос и как будто услышала голос отца, говорящего о сострадании. — Ладно, извини. Но это не значит, что мне уже не хочется свернуть тебе шею.
— Я должен был выглядеть убедительно ради пользы дела. Хоуп там, наверху. Она меня предала.
— Хочется сломать ей нос?
— Черт, конечно!
— Я добавлю ее к своему списку.
— Но что выто с Николасом тут делаете?
— Хоуп, — объяснила я, — Она сбежала и послала свой отряд, чтобы захватить ферму. Мы с Николасом об этом догадались. Мы надеялись предупредить его родителей, но не смогли их найти. Они ведь продолжают искать Соланж.
— Я уверен, Дрейки уже где-то здесь или совсем близко. Мне кажется, они не способны долго бездействовать.
— Это правда, — сказала я, чувствуя всплеск некоторой надежды, и снова повернулась к Соланж. — Слава богу, она жива. Когда очнется, я ее просто убью! — Я отвела волосы со щеки подруги. — Если ты меня слышишь, Соланж, то лучше просыпайся поскорее. Я знаю, ты можешь это сделать. Твои братишки сумели через все пройти, значит, справишься и ты, — Я укрыла ее своим свитером. — Но как ее схватили, какого черта она попалась?
— Соланж сбежала от своих.
— Невозможно!
— Видишь ли… мы нашли Гиацинт.
— Она… — У меня упало сердце.
— Должна выжить, если ее достаточно быстро доставили домой.
— Если предположить, что дом еще существует, конечно. Хоуп взяла его на прицел.
Кайран повернулся, задел сломанную руку и выругался. Я бросила ему свой ремень, потому что не была уверена в том, что он сумеет снять свой. Николас все так же лежал в углу неподвижной кучей.
— Возьми, подвяжи руку.
— Спасибо.
На лбу Кайрана выступили капли пота, когда он перекидывал ремень через плечо. Похоже, Блэк знал, что нужно делать.
— Ты что, знакома с военной медициной?
— Ты же встречался с Дрейками.
— Неплохо сказано.
Я понаблюдала за тем, как он возится с ремнем, раздраженно вздохнула и констатировала:
— Похоже, моя ненависть к тебе, в конце концов прошла.
— Я пытался спасти ее. — Он зубами затянул ремень, и от боли вокруг его рта прорисовались морщинки. — Предполагалось, что под землей она будет в безопасности.
